– А зачем, извините? Я же всё сказала?!
– Завтра всё будет под протокол. Это обязательно. За ночь может что вспомните. Не опаздывайте.
– А, это! Есть не опаздывать. Я буду. Я с Сергеевной приду.
– Это кто, свидетель?
– Да нет же, это моя соседка…
– Так её же, вы сказали, не было, она же в аптеке была, или…
– Ничего «или»… Для поддержки пусть побудет со мной. И ей не скучно…
– Хорошо, пусть приходит. И последнее, о нашем разговоре никому. Понятно?
– Конечно, понятно. Я понимаю. Буду как рыба.
– Угу-угу… Как рыба это бы хорошо.
– Ну я же сказала…
По одному билету проскочив через турникет бутербродом, хотя запросто могли и перепрыгнуть препятствие, друзья прошли в метро. Молодые, быстрые, счастливые… Под всполошенные звуки трелей свистка дежурной, которая как овчарка на привязи мотылялась от турникетов в их сторону, друзья успели влететь в отходящий поезд. Зацепившись за поручень, привычно огляделись. Представителей противоположного пола было предостаточно, в смысле молодых девушек, но сегодня не катило. Не было у парней привычного задора, на душе было пасмурно. Девчонкам сегодня, считай, не повезло.
– Чиж, и чего это за день сегодня такой дурацкий, а?! – наклонившись к другу, посетовал Серёга.
– А началось клёво. – Скривившись лицом, так же громко ответил Валька.
В вагоне приходилось кричать. Звуки движущегося поезда что угодно могли заглушить.
– И всё из-за твоего телефона. Правильно сделали, что сбагрили. Мне сначала жалко его было, потом нет. А тебе? Штука рублей, как-никак.
– А мне китайца нашего жалко.
– Чего? Китайца? Ты думаешь он китаец? Нет… Мне он показался монголом, или… хотя… Хрен с ним, всё равно не наш, не русский – Серёга махнул рукой. – Забудь. Пусть спасибо скажет, что вообще принесли. Да и чаевые мог бы подкинуть, жмот толстый Положено так, я знаю, а он…
«Осторожно, двери закрываются…» вновь пропел чей-то на слух знакомый, сладко приторный голос радио-информатора в динамиках. Серёга даже головой крутнул, чтобы релюшки поиска в голове соединились – не соединились. Двери закрылись. Колёса снова завыли. Шум достиг обычного своего децибильного максимума. Вагон качало.
– Попадёт ему! – Уже обеими руками держась за трубу поручня, в ухо кричал Валька. – Тройняк с него сдерут. Он же съел всё, наверное. Не знал. Мы подставили его. Мы! Мне жалко. Это Чулпан Хаматова, актриса. – Раскачиваясь, кивнул он за спину.