Честно говоря, терпеть не могу все
эти пространственные штучки. Никогда ими не увлекался и, думаю, что
увлекаться уже не буду — из-за чрезмерного риска, значительных
всплесков магического фона, излишней траты сил и ряда других
причин, по которым некроманты никогда не жаловали этот вид магии.
Лично меня ощущение распадающегося на крохотные частицы тела всегда
напрягало. Особенно после того, как я это самое тело
собственноручно собрал из…
— …горэ гиэро амора! — наконец,
завершил заклинание мастер Лиурой.
Я вынужденно осекся, так и не додумав
мысль до конца. Одновременно с этим нас ощутимо тряхнуло. Земля под
ногами пошла длинными трещинами. Вычерненные на ней символы сменили
цвет с синеватого на ядовито-желтый, вызвав неподдельную
растерянность мага, а я внезапно понял, что что-то пошло не
так.
— Это еще что за…?!
Я ощутил легчайший толчок в плечо,
многое сказавший о причинах грядущего сбоя. Затем услышал чье-то
сдавленное ругательство. Молниеносно активировал один из амулетов,
успев про себя проклясть чью-то излишнюю торопливость. А спустя
мгновение нас снова тряхнуло, да так, что я с огромным трудом
удержал равновесие.
Последнее, что я увидел перед тем,
как нас накрыла темнота — это перекошенная физиономия рухнувшего на
колени графа; бледное, как полотно, лицо бегущего к нам мастера
Лиуроя; диковато вытаращенные глаза старика-слуги; бешеный
водоворот вокруг наших прижавшихся друг к другу тел и неподвижная
морда Нича с грозно раскрытыми жвалами, на которых тускло
поблескивали крохотные капельки смертельного яда…
***
В себя я пришел, наверное, самым
первым. По крайней мере, когда мне удалось открыть глаза и мрачно
уставиться на отвратительно яркое солнце, вокруг еще царила
вдумчивая тишина, нарушаемая лишь шелестом травы и стрекотом
невидимых кузнечиков.
Никто не орал, как резаный. Не
возмущался провалом и не порывался убивать за случившийся сбой.
Магический фон был на диво спокойным. И, если бы не смена
обстановки, можно было бы подумать, что все в порядке.
Приподнявшись на локте, я хмуро
оглядел совершенно незнакомую поляну, на которой вповалку лежали
наши недвижимые спутники. Мастер Лиурой до сих пор находился в
глубокой отключке, господин граф, судя по всему, тоже, хотя
неровное дыхание и подергивающиеся под веками глазные яблоки
свидетельствовали о грядущем пробуждении. Его доблестная охрана
валялась под каким-то кустом — почти что в обнимку со спасенным
ценой невероятных усилий сундуком. Там же мирно почил, трогательно
подложив ладошку под щеку, старый слуга, при виде которого мои губы
искривила скептическая гримаса. Рядом с ним красовался изрядно
облысевший терновник, на одной из веток которого висела моя
невредимая сумка, а на ней, как король на троне, с довольным видом
восседал…