То, что с ним будет нелегко, я хорошо
знал: Нич и в прошлой жизни отличался скверным характером. А в этом
воплощении нередко забывался, отчего его частенько приходилось
останавливать. Порой — очень жестко. И я впервые это осознал, когда
вскоре после амнистии попытался открыть магическую практику в одной
из окраинных деревень. А этот мерзавец, разобидевшись на какой-то
пустяк, в решающий момент заорал из сумки, что, дескать, у нас
закончились сопли мертвецов, а без них не удастся сотворить
какое-то там умопомрачительно гадкое черное колдовство, чтобы
превратить жителей деревни в новый вид зомби.
Уходить после этого нам пришлось
быстро и не без потерь. Я был зол. Нич торжествовал… но недолго,
потому что именно тогда я придумал для него эту форму. И с тех пор
он живет в страхе перед обратным превращением в книгу. Исправно,
хоть и не без ворчания, выполняет работу фамильяра, но время от
времени все-таки испытывает на прочность мое терпение. И отступает
только тогда, когда в очередной раз убеждается, что ему не
победить.
— Ну и гад же ты, Гираш, — наконец,
вздохнул Нич, отводя глаза. — Издеваешься над старым больным
тараканом…
— Ничего, переживешь, — хладнокровно
отозвался я, разжимая пальцы. Он, не растерявшись, умело
спланировал, а затем юркнул в щелку между камнями, прекрасно зная,
что я, хоть и отходчив, но мстителен не меньше него.
После этого мы в напряженном молчании
дождались, пока умертвие полностью обуглится и затихнет. Затем я
наскоро закидал смердящую яму землей и песком. На всякий случай
обошел кладбище по периметру и обнаружил еще несколько надгробий,
которые выглядели потревоженными. Но делать ничего не стал — мне за
это еще не заплатили.
Наконец, все в том же молчании я
вернулся в трактир, чтобы получить обещанный гонорар. Поздравив
толстяка-хозяина с упокоением нелюбимой родственницы, не отказался
по этому поводу перекусить и только к рассвету вернулся домой. А
увидев перед оградой незнакомый экипаж без опознавательных знаков,
встрепенулся и вполголоса бросил задремавшему на моем плече
таракану:
— Нич, просыпайся. Кажется, у нас
новый клиент.
***
Стоило мне распахнуть калитку, как
сверху раздалось скрипучее:
— Легкой тебе смерти, хозяин!
Это ожила одна из стерегущих дом
каменных горгулий — довольно крупная, когтистая, откровенно
уродливая тварь с острыми зубами и немаленькими крыльями.