С командующим Южным фронтом – бывшим полковником царской армии А.И. Егоровым и руководителями 1-й Конной армии – ее командующим С.М. Буденным и членом Реввоенсовета К.Е. Ворошиловым Сталин тесно сблизился еще в период обороны Царицына. Впоследствии именно командиры-конармейцы заняли ведущее положение в Красной Армии. Именно в их пользу сделал выбор Сталин в 1937 году, когда расправился с конкурировавшей с ними группировкой Тухачевского. А вот Егорову повезло меньше. Хотя в статье «Героическая эпопея», появившейся в «Правде» 2 января 1937 года, он подобострастно утверждал: «В 17-ю годовщину борьбы за Царицын я не могу хотя бы вкратце не вспомнить одного из классических уроков военного искусства, который был дан нам с командной высоты царицынских полей великим стратегом классовых битв товарищем Сталиным… Боевые операции, проведенные товарищем Сталиным, неизгладимым уроком стоят в нашем сознании как образцы классического военного искусства эпохи гражданской войны… Ему, товарищу Сталину, мы обязаны тем, что на царицынских полях кадры Красной Армии, и в первую очередь, славные кадры 10-й и Первой Конной армии получили наглядные, классические образцы методов ведения войны». Тем не менее в разговоре с друзьями – высокопоставленными сотрудниками Наркомата обороны Е.А. Щаденко и А.В. Хрулевым Александр Ильич посетовал, что его роль в гражданской войне принижают, а роль Сталина и Ворошилова – незаслуженно возвеличивают. Друзья тотчас донесли о крамольных речах Ворошилову, а тот сообщил о них Сталину. Вскоре Егоров, считавшийся до этого другом Сталина и Ворошилова, был арестован, а затем расстрелян. Дружба со Сталиным отнюдь не была гарантией от того, что в один отнюдь не прекрасный для бывшего друга день за ним не придут люди в форме с синими петлицами. Скорее даже наоборот. Дружба со Сталиным повышала вероятность оказаться среди жертв репрессий. Вот Буденный, например, в отличие от Егорова и Ворошилова, другом Сталина не числился, хотя порой и веселил сталинских гостей игрой на гармони. И благополучно миновал все волны репрессий, оказавшись среди тех, кто отправлял на смерть, а не среди тех, которых отправляли. О печальной судьбе Егорова мы уже знаем. А Ворошилов в последние годы жизни Сталина удостоился от Кобы клейма английского шпиона, и, похоже, вопрос о его отправке туда, где сгинул Егоров, был только вопросом времени. Но вот времени Иосифу Виссарионовичу как раз и не хватило. Он умер внезапно, в самом начале новой кампании репрессий.