Снежана осторожно опустила бересту на золу, накрыла приготовленной горстью хвороста, сверху сразу добавила четыре ветки в два пальца толщиной. Сухая растопка полыхнула, ощутимо наполняя дом теплом, а вот ольховые ветки, разгораясь, задымили. Причем дым пошел не в закопченную нору над очагом, а под потолок, повисая там едкой сизой пеленой между связками вяленого мяса. Девочка метнулась ко входу, выдернула старую и вытертую заячью шкуру, которая затыкала верхний продых. Дымка, дрогнув, поползла в отверстие – но Тигриный Волк уже закашлялся, поднял голову, недовольно поморщился:
– Чего опять?
– Мама говорила, когда мясо в дыму подержать, оно вкуснее получается и хранится лучше.
– Оно же и так давно и копченое, и вареное, и сухое, – охотник подкатился к краю лежака, спрыгнул на пол, из охапки хвороста, сложенной под краем кровли, выдернул несколько веток, переломал, превращая в пучок, запалил его в огне и сунул факел в глубину очага, к дымовой норе. Пламя на факеле неуверенно подергалось, потом наклонилось в сторону пробитого в земле лаза. Туда же качнулся и огонь разгорающегося костерка, потянулись струйки дыма. Тигриный Волк оценил взглядом количество мяса, коптящегося в дыму, под потолком, вздохнул и полез обратно под шкуру.
– Ты чего, Пыхтун? – спросила девочка.
– Мало запаса, – ответил юный охотник. – Надолго не хватит. Погода испортится – придется у отца просить. Или корешки собирать. Надо за зверем плыть, около поселка много не наловишь.
– Разве? – Девочка тоже подняла голову, пошевелила губами, загибая пальцы. – Коли по два куска варить, то на восемь дней хватит.
– Двумя не наешься, дожди затянуться могут, – сладко зевнул Тигриный Волк и кивнул на продых. – Темно там еще. Чего вставать так рано?
– Холодно! – Снежана вытянула с пола, из-под жердей, сразу три дровины толщиной с голову, положила поверх уже разгоревшихся палок и тут же нырнула на мягкую постель из огромной шкуры саблезубого тигра, положенной поверх толстого камышового мата; натянула на плечи волчью шкуру. Поежилась, сжалась в комок, пытаясь поместиться под ней целиком. – Почему они такие маленькие?
– Волки? – не удержавшись, засмеялся Пыхтун. – Это они только выделанные такие. Когда волки на тебя прыгают, то размером с медведя кажутся. А когда шкуру освежуешь, получаются чуть больше кролика. Охотники сказывают, лесные духи так шутят. Говорят, они берут себе половину каждой добычи, чтобы люди не зазнавались. Поэтому пойманная добыча всегда выходит намного меньше, чем казалась, пока за ней гнался.