– В Снежане? – задумался юный охотник, но ничего такого особенного, отличного от других девушек племени, вспомнить не смог. Ведь то, что она еще совсем маленькая – вряд ли можно было назвать достоинством. Хотя дом Снежана держала в порядке, ничуть не хуже любой другой, самой взрослой женщины. И потому Пыхтун лишь снова пожал плечами: – Просто мне не нужен никто, кроме нее, и все.
– Тигриный Волк, но ведь мы с мальчиком Пыхтуном всегда были друзьями, помогали друг другу, вместе играли и ходили за дровами… Скажи правду, как мне понять, кто мне нужен: Шепот Мотылька или Луговой Цветок? Ведь если я выберу одну, то уже никогда не смогу подойти к другой. Мне вроде и Мотылек нравится, и ошибиться страшно, Цветок потерять… Вот ты, как ты понял про Снежану?
– Духи выбросили нас на берег, – ответил Тигриный Волк. – Мы вместе обживались, разговаривали, играли… Поговори с Шепотом Мотылька, Клест! Поговори о том, какой хотел бы иметь дом, как его украсить, каких ожидаешь детей от Великой Праматери. Вдруг она думает о другом? Вот у нас со Снежаной все мысли и желания одинаковые. Да, правильно! Поговори. Скажи, что она кажется тебе самой лучшей. Но, может, ей не захочется одной хлопотать в большом зимнем доме? Может, ей с родителями больше нравится? Или хочется, но с кем-то другим.
– А если она согласится? Тогда получится, что я ее уже выбрал!
– На что согласится? У тебя ведь еще нет ожерелья охотника! Ты даже посвящения не прошел. Когда еще все это случится? Но если откажется, тогда смело к Цветку подойти сможешь.
– Да, правда! – встрепенулся Клест. – Пока я еще смогу ее испросить. Может, оно к тому дню и забудется? Правда! Нужно ныне спрашивать, пока ожерелья нет. Охотнику колебаться уже поздно выйдет. Охотнику придется брать себе жену навсегда.
И паренек быстрым шагом поспешил вперед, словно впереди, по самой кромке воды, шел не Чужой Голос, а красивая дочь шамана.
Однако в этот вечер Клест никого и ни о чем спросить не успел. В селение путники вернулись уже очень поздно, в темноте, а на рассвете шаман, не дав ни толком позавтракать, ни собраться, ни даже прихватить гарпуны, опять повел подростков и юного охотника вверх по реке. Они снова несли тяжелые мешки – но на этот раз в них были не деревянные клинья, а толстые длинные веревки, сплетенные из жилистых листьев вездесущего рогоза.