Молодёжь, она такая.
Он взял лицо девушки в ладони, концентрируя плетения на висках, где начиналась боль. Чуть скривился от волны перегара, которую не смогли приглушить даже ментоловая зубная паста и кофе. Девчонка старалась спасаться подручными средствами, молодец.
Не повезло ей, что лечить самому себя невозможно. Особенно голову. Переломы рук-ног ещё как-то получается, если сила воли есть – требуется сплести соответствующий узор, вложить силу, направить его в нужную точку и правильно влить. А когда не видишь, что делаешь, может получиться всё совсем не как задумано.
– Тебя как зовут хоть? – чтобы отвлечь её от не самых приятных ощущений, задал он вопрос.
Маркос называл ему имя новой преподавательницы, но оно почему-то вылетело из головы. А сейчас было даже любопытно.
– Лекса.
Она поморщилась, покрутила головой, высвобождаясь из его рук. Дан почему-то об этом пожалел. Её прохладная кожа приятно остужала ладони в густом влажном воздухе оранжереи.
– Это как героя древности?
Ему хотелось, чтобы Лекса на него посмотрела. Глаза уже не нервировали, как в первую встречу. Проснулось любопытство целителя-исследователя. Откуда взялся подобный оттенок? Она плохо видит, может, была травма, или это врождённый дефект?
Девушка посмотрела на него, и по его телу побежала нервная дрожь. Её сила просканировала его, играючи восполнила резерв – против его воли, даже не спросив – и схлынула, оставив ворох мурашек на спине и испарину на лбу, вызванную вовсе не простеньким лечением.
– Как героя, ага, – она фыркнула каким-то своим мыслям, небрежно оперлась на его колени и встала.
От её легкого прикосновения у него тоже встало.
С целибатом пора завязывать. Если уж его подобные невменяемые возбуждать начали, дело плохо.
– Спасибо за лечение.
Теперь она вовсе не походила на жалкую алкоголичку, которая вползла в беседку за заначкой. Прямая спина, чёткие отточенные движения хорошего воина, даже лицо изменилось.
«Неплохо поработал», – гордо подумал Дан.
От одного воспоминания о её пальцах на своих коленях он снова возбудился. А когда представил, что было бы, если бы эти пальцы пробрались чуть выше...
Данатриэль решительно встал, размял спину, отлёжанную на жёсткой постели. Как люди спят на таком ужасе, было выше его понимания. В эльфийских долинах перины набивали сушёным мхом семейства виттус, мягким и пушистым, ещё и испарявшим способствующий сну аромат. Но, увы, вывозить перины за пределы долин было запрещено.