Тут завыла сирена,
пожарники, как бы над ними не иронизировали, были и есть людьми
расторопными. Я дождался красной машины и вошел в подъезд, где уже
хлопали мощными дверями встревоженные жильцы.
На третьем этаже
дверь была открыта лишь у неприветливой дамы в фартуке. Сквозь дым
она меня не увидела, продолжая поливать соседский дерматин из
кастрюли.
Меня отпихнул
парень в каске и жесткой куртке. Он был без шланга, но с
огнетушителем, который тот час пустил в ход.
—Мальчишки балуются! — подала голос соседка.
Пожарный
промолчал.
—Там
старушка живет, — подал голос я, — как бы не
задохнулась...
—С
улицы лестницу тянут, — ответил парень, не оборачиваясь.
—Я
поспешил на улицу. Действительно, выдвижная лестница уже
прикоснулась к окнам, там стоял пожарный и что-то тревожно говорил
в переносную рацию.
Не знаю, какой бес
толкнул меня к активности, но я вмиг засеменил по лестнице,
оттолкнув нижнего пожарного, дополз до конца, отметив про себя, что
ступеньки удобные, заглянул в окно и с удовлетворением отметил, что
не зря всю эту кутерьму затеял. В грязное окно был виден смазанный
интерьер комнаты, где не было никакой мебели, кроме уродливого
лежака, покрытого тряпками. На лежаке сидел громадный мужик в
трусах и майке. Одной рукой он держал за ошейник дога, а другой —
полураздетую девушку. Он зажал ей шею сгибом локтя.
—Задушит, — закричал я пожарнику, — делать надо
что-то!
Тот не ответил.
Он, как ни странно, почти не обратил на меня внимания, видно принял
за мента. Он что-то подтягивал за матерчатый тросик, и посмотрев
вниз, я увидел, что это шланг с блестящим наконечником.
Парень, как я
понимаю, быстро сообразил, что в доме не ладно, и что виной тому не
пожар. И принял решение с присущей пожарным прямотой. Он взял в
руку наконечник, привычно перекинув шланг через плечо, левой рукой
снял с пояса пожарный топорик, вышиб стекло и направил в окно струю
воды.
Это была мощная
струя, она заткнула пасть беснующемуся догу и свалила мужика на
спину. Девчонку тот выпустил, она упала на пол. Из соседней комнаты
показалась старушка в черном платье, махающая сухой ручкой, как
бабушка-смерть, потерявшая косу.
—Ну
что ж, — обернулся ко мне пожарный, перекрывая воду. Иди, работай.
Я отсюда, если что, подмогну.
Он явно принял
меня за мента. Но это для меня уже не имело значение. Я впрыгнул в
комнату, залихватски вытащил поджигу и направил её на
старушку: