- Оу, кого я вижу! Котяра (Томкэт)! – увидев Тома, воскликнула
она. – А я гадаю, что за знакомый звук. Приехал, чтобы
поучаствовать в очередной встрече Политического Клуба? -
усмехнувшись и не дожидаясь ответа, она подскочила к Тому и
потянула его за собой внутрь. Невысокая, худощавая, с не слишком
правильными чертами лица, но великолепной фигуркой и высокой
грудью, Эммануэль Вайс, потомок немецких и французских колонистов,
отличалась свойственным француженкам, если судить по книгам, милой
непосредственностью. Вот и сейчас ей удалось захватить Тома
врасплох, и он покорно поплелся вслед за ней, словно забыв, для
чего приехал в город. Впрочем, едва они вошли в торговый зал и
из-за разделяющей его перегородки донеслась перебранка местных
«пикейных жилетов», Том как бы очнулся.
- Эмми, давай-ка лучше выйдем, и поговорим на улице.
- Фи, - надула Вайс губы в притворной обиде. – А я думал, ты
соскучился и, наконец, решился сделать мне официальное
предложение.
- Обязательно сделаю, - улыбнулся Том. – Но позднее. А сейчас
пройдем к джипу.
По дороге он объяснил Эммануэль, что уезжает по делам, оставляя
на ее попечение дом и машину. И заодно попросил довезти его до
остановки автобуса.
- Ну вот, - картинно огорчилась Вайс. – Стоит в моем окружении
появиться приличному мужчине, которому можно доверить жизнь, как у
него сразу находится дело где-то подальше от нашего городка. Вот
ведь невезенье…
- Не переживай так, Эмми. Я вернусь, только жди, - грустно
усмехнулся Том. - Кошки всегда возвращаются на свою территорию, -
грубовато пошутил он.
- Ну, Котяра, если не сдержишь слово…
- Утонешь – домой не приходи, - опять пошутил Томпсон и, не
удержавшись, крепко поцеловал собеседницу в губы. Она несколько
мгновений отвечала, расслабившись, а потом внезапно оттолкнула
его.
- Ох, Котяра, тебе обязательно надо погубить мою репутацию, -
осматриваясь и поправляя прическу, заметила Вайс. – Надеешься, что
после твоего отъезда Бенни побоится за мной ухаживать?
- Не надеюсь, - усмехнулся Том. – Уверен.
Бенджамен Фридман, местный домовладелец, учившийся вместе
Эммануэль, давно и безнадежно за ней ухаживал. Но с появлением
бравого отставного военного вынужден был отступиться, хотя, как
слышал Томпсон, продолжал питать надежду на свою победу.
«Безнадежная надежда, - усмехнулся про себя Том. – Не уж, эту
женщину я не отдам никому. Если с Нормой я чувствовал себя как в
седле необъезженной лошади, то Эмми, несмотря на всю деловую хватку
и французские заморочки, прямо-таки воплощение семейного уюта. Так
что…»