– Паломничество – это дань уважения барону, – вмешался сэр Джордж. – Я горжусь тем, что имею честь служить леди Фионе.
Гарольд фыркнул, и Фиона заметила, с какой злобой сверкнули глаза. Она оценила поддержку сэра Джорджа, но поняла, что его слова вызвали гнев Гарольда.
– Сэр Джордж еще в начале года сообщил мне, что намерен совершить паломничество, когда погода будет более благоприятной. Имеет смысл и нам со Спенсером присоединиться, – сказала Фиона, желая переменить тему. – У твоих людей и так много забот, иначе я обратилась бы за помощью к тебе, Гарольд.
Это была грубая лесть. Они оба знали, что Гарольд никогда не выполнил бы просьбу сестры, тем более не отпустил бы своих людей сопровождать ее в поездке.
– Вижу, ты сама устроила все по своему желанию, – сдержанно ответил Гарольд с явным неудовольствием, – однако я нахожу подобную самостоятельность неприличной для женщины.
У Фионы все внутри перевернулось. Дела и так были плохи, но все могло пойти гораздо хуже. Если она ошиблась и ее план провалится, придется унижаться, прося у брата прощения. Кроме того, они со Спенсером останутся в полной зависимости от Гарольда.
– Мне жаль тебя разочаровывать, брат, но я должна руководствоваться своей совестью и своей верой.
– Пусть будет так, – сказал Гарольд с явным неуважением. – Но не говори потом, что я не удерживал тебя от опрометчивого поступка.
Фиона промолчала и, опустив глаза, присела в глубоком реверансе. Проигнорировав ее вежливость, Гарольд отвернулся и ушел.
Фиона вздохнула, чувствуя, что напряжение спало. Брат думал, что она собирается поехать в аббатство Сент-Гиффорд, но это была неправда. Они, конечно, там остановятся, но совсем ненадолго.
После того как они погостят в аббатстве, Фиона собиралась поехать дальше на север к конечной цели своего путешествия. Там она обратится к единственному человеку, который поможет ей восстановить справедливость и обеспечить Спенсеру надежное будущее.
Она пересечет границу Шотландии и изложит свою просьбу врагу короля – тайному союзнику Генри – графу Киркленду.
– Я хочу, чтобы вы его нашли и привели ко мне, – сказал Гэвин Маклендон, граф Киркленд. – Живым.
В зале наступила гнетущая тишина. Воины, игравшие в дальнем углу в кости, замерли. Слуги перестали убирать остатки дневной трапезы. Женщины опустили рукоделие. Даже собаки перестали рыться в мусоре на полу, подняли головы и навострили уши.