В сфере возникли два человеческих силуэта, и практически в ту же
секунду пространство в ней раскалилось добела - и.... грохнуло. В
лицо ударила волна раскаленного воздуха, почему то пахнущего
горькой полынью, заложило уши, земля под ногами закачалась, увлекая
меня за собой. Последних мыслей было аж целых две: первая - краткая
и емкая: капец, вторая более отдавала цинизмом: упасть лицом в
грязь - достойное завершение сегодняшнего поганого утра.
Очнулась, поняла, что лежу на чем-то твердом, но сухом.
Странность была не единственная. Аромат большого города и
окружающий меня воздух различались настолько, как могут различаться
ароматы автомастерской от стерильной лаборатории. Еще одной
странностью была тишина. Вязкая, нехорошая такая тишина, от которой
боязно открывать глаза и хочется зарыться в теплое уютное одеяло,
выстроив между собой и тем, что снаружи шерстяную преграду.
Страх холодными лапками прошлепал по плечам, спустился вниз по
позвоночнику и обосновался где-то внизу живота. Я попыталась
отвлечься от нарастающей паники.
Итак, что это было? Бомба? Допустим. Но мы стояли так близко от
эпицентра, а я в первых рядах, что нас должно было качественно так
приложить взрывной волной. Тихонько пошевелила руками, подрыгала
ногами - все на месте, ничего не болит.
Ободренная новостью, что меня не разорвало на сотню кусочков,
решилась открыть глаза. Рядом обнаружился каблук женского сапога.
Подняла голову - все мои шесть спутников находились тут же, возлежа
в самых живописных позах, вперемешку с сумками и зонтами. Я
привстала, нащупала на шее пульс у своей соседки - сердце билось
ровно и четко.
- Драханарисэл куалвалес!
Громкие мужские голоса зазвучали где-то впереди. О! Люди! Или не
люди? Оглянулась вокруг. Видно было ужасающе мало. Справа и слева
клубился плотный серый туман, оставляя открытой лишь тропу шириной
метров пять, на которой мы сейчас все и находились. Стены тумана не
были однородными, и слово "клубились" подходило к данному
природному явлению, как нельзя лучше. Темные пятна соседствовали с
более светлыми, и все они медленно перемещались в разные стороны.
Периодически внутри возникали завихрения, они разгонялись, а затем
выплевывали наружу мутно-серый протуберанец, тот дотягивался до
невидимой границы, зависал ненадолго над тропой и без звука
втягивался обратно, словно раздумав что-либо делать дальше.