В самом центре «улитки» оказалась комнатка метра два
диаметром с деревянным креслом внутри и старым треснувшим
мотоциклетном шлемом на нем. Сам шлем тоже оказался опутан
проводами, какими-то датчиками и к чему-то подключен проводом
уходящим в потолок.
– Ну-с, молодой человек, присаживайтесь, оденьте шлем и
расслабьтесь. Постарайтесь ни о чем не думать.
– Ага, не думай о белой обезьяне… – пробурчал я, размышляя
не плюнуть ли на все.
Но три штуки… Дедок честно заплатил вперед.
– Уверяю вас, молодой человек, опасности никакой нет. У меня
было порядка дюжины испытателей и ничего плохого с ними не
произошло.
– Уж не хотите ли вы мне сказать профессор, что мой номер
тринадцатый?
Пенсионер захохотал, правда, обычным, а не безумным
смехом.
– А вы верите во все эти числа? – наконец спросил он,
отсмеявшись.
– Нет.
– Ну и забейте… Так кажется ваше поколение нынче
выражается?
Я кивнул и сев в кресло с некоторой опаской напялил
мотоциклетный шлем.
– Долго хоть это продлится?
– Не больше пятнадцати минут. Причем большую часть времени я
потрачу на настройки.
Ну что сказать? Три тысячи за пятнадцать минут, более чем
хороший результат. А учитывая, что таких экспериментов
предполагалось провести несколько, то и вовсе отлично. До стипухи
хватит продержаться с избытком.
В общем, надел я себе на голову этот шлем, и поудобнее
устроился в кресле, попытавшись расслабиться. Профессор кивнув,
быстренько закрыл за собой дверь и если судить по звукам шагов,
шустро убежал, предварительно выключив свет, оставив меня в
кромешной темноте.
– Чокнутый старикашка… и ведь тратит свою пенсию на всякую
лабуду…
С другой стороны можно только восхищаться этим стариканом.
Продолжает жить, работать, заниматься любимым делом, а не сидит
перед зомбоящиком компостируя себе моск, дожидаясь костлявой
старухи с косой. Живчик.
Через несколько минут я почувствовал легкое головокружение,
даже невесомость, это было даже где-то приятно. Стало быть старикан
включил свою шарманку и похоже она работает, главное чтобы мне мозг
не закоротило.
Послышался какой-то шум. Перед глазами стали расцветать
световые вспышки… и пространство словно подернуло рябью.