Его руки ожили и отделились от головного мозга. Сжали, стиснули, надавили, впечатали.
Степа чувствовал, как замерла Ядвига, как ее руки сжались в кулаки, готовые ринуться в бой. И он ждал этого противостояния. А, не дождавшись – растерялся. Она вновь смогла его удивить.
Руки Степана фиксировали живот и бедра Ядвиги, не позволяя удрать или даже пошевелиться. В попу упиралось доказательство того, что корень женьшеня Степану абсолютно не нужен. Горячее дыхание коснулось шеи, а потом и ушка.
— Примерно час в сутки я хочу тебя придушить, — пробормотал Степан, опаляя огненным дыханием все эрогенные зоны Ядвиги.
— А остальное время? – Ядига поняла, что конечности выходят из—под контроля. И ладно бы, конечности были чужими. Так она уже собственные контролировать не может!
— Просто хочу, — хрипло прошептал Степан, начиная водить носом по виску, вдыхать знакомый до зубного скрежета аромат, а руки сами собой прокрались под футболку.
Ягуша была на волосок от неминуемой капитуляции. Ее пьянил именно этот мужчина. Дурманил, словно искусный гипнотизер. И какими бы словами она себя ни уговаривала, ее сердце учащенно билось, а ноги подкашивались от одного дразнящего прикосновения губ к шее и виску. Она сжала руки в кулаки, чтобы не дать себе вцепиться ногтями в широкую ладонь. Не для того, чтобы отбросить обнаглевшие конечности дерзкого и самовлюбленного Ажура. Нет! Чтобы надавить сильнее, заставить его руки накрыть те части тела, которые просто изнывали в жажде откровенных ласк.
— Пусти, — выдохнула Ядвига, но сама же откинулась в мужских руках, открывая доступ алчному рту.
— Твое тело думает иначе, — хрипло прошептал Степа, ловко справляясь с пуговицей на джинсах девчонки.
И пока Ядвига лихорадочно думала, как остановить его, себя и превратить весь мир из чистого сумасшествия в привычные будни, Ажур успел прокрасться к самым трусикам ярко—алого цвета. Вторая рука уже не удерживала, а скользнула под футболку выше, к груди. Пальцы откровенно хозяйничали в красном белье, поглаживая и надавливая, вызывая дрожь в коленях и отгоняя последние крупицы сознания из хорошенькой головки вредной Ядвиги.
— Даже здесь ты идеально мне подходишь, — пробормотал Степан, краешком сознания отмечая, что у девчонки нет никаких лишних волос. Нет, Степану было глубоко чихать, как выглядел лобок его партнерш. Но, как правило, ему и не хотелось целовать их в самые откровенные места. Как Ягушку. Эту девчонку ему хотелось облизывать абсолютно везде, каждый миллиметр идеального тела.