– Зачем вы делаете это? – лучник
приоткрыл книгу и перелистнул несколько страниц, наспех
просматривая содержимое.
– Я хочу, чтобы ты рассказал мне,
что прочтешь в том подземном городе. Быть может, тогда я проявлю
большую снисходительность и не стану доводить твое тело до полного
изнеможения.
– Изнеможения? – Люфир посмотрел на
свою руку, худую и слабую, и перевел взгляд на застывшего над ним
Мориуса.
– Ты все поймешь. В свое время, –
мужчина зло усмехнулся.
– Разве вы сами не можете, э…, –
Люфир замялся, пытаясь подобрать подходящее слово, – пойти на ту
сторону и посмотреть? Или спросить у духа вашего сына?
– Балбес. Ты же совсем ничего не
знаешь о взаимодействии твоего мира и Моря Теней. У меня нет
желания нянчиться с тобой. Заканчивай с книгой и выметайся отсюда.
Твои вопросы – не моя забота.
Понимая, что его присутствию не
рады, и не зная, чем обернется для него путешествие в Море Теней в
реальности, Люфир отогнал навязчивые мысли о белой башне и духе с
разномастными глазами, и углубился в изучение и толкование
упомянутых в книге знаков. Каблуки удаляющегося Мориуса наполнили
помещение звоном, смешались с шелестом страниц и шумом океана, так
и норовящего пробраться внутрь башни.
Отчаяние пыталось забраться внутрь
головы, прожигало кожу, затягивало глаза поволокой. Настой
дурман-корня лишь немного уменьшил боль от прижавшегося ко лбу
клейма. Сцепив зубы, Оника думала об Ассамблее, предотвращенной
войне с Республикой и все еще живом Кристаре – о том, ради чего она
должна была молча сносить боль и унижение, до последнего сдерживать
рвущуюся наружу ярость.
* * *
В Зале Собраний солнечный свет,
преломленный занавесями на высоких окнах-арках, падал на фигурные
спинки стульев, большая часть из которых пустовала. На внеочередной
совет были приглашены лишь Первый советник и Зоревар. Церковник
вальяжно раскинулся на стуле и качался взад-вперед на задних
ножках. Преисполненный чувством собственной важности в той же мере,
что и недовольством, Ульен стоял у кресла Всевидящей Матери и
дожидался ее прихода.
Двери зала открылись, и стул
Зоревара с грохотом опустился на все четыре ножки, а сам церковник
вскочил и поприветствовал Всевидящую Мать, идущую в сопровождении
Чистого караула. Складки платья, струящегося по фигуре Арноры,
сверкали в золотых лучах так, что было больно смотреть.