Когда Дэрк вместе с Первым
советником удалились, Арнора попросила Зоревара вернуться к его
заботам. Покидая Зал Собраний, церковник обернулся, чтобы увидеть
Всевидящую Мать, разбито сидящую в кресле с ладонью, подпершей лоб
и закрывшей глаза женщины.
* * *
Случайная встреча с Дэрком пробудила
былые воспоминания, окунула Онику с головой в события, случившиеся
в ином временном витке. На минуту увидевшись с человеком, не
принадлежащим миру вокруг, она осознала, как размеренная жизнь
служанки берилонского дворца пропитала ее кожу, въелась в волосы и
мысли, замела пылью прежнюю «ее». Нет, Оника не забыла о том, зачем
пришла в столицу, но спрятала нелицеприятные воспоминания о
событиях прошлого. Ведь так легко и удобно было отречься от того,
что, по сути, никогда не существовало.
Тяжелые мысли скоро уступили место
повседневным заботам и поискам заветной книги, раскрывающей тайну
крошечных жуков Данмиру. Каждый день Оника подслушивала разговоры
стражи и прислуги, в которых все чаще упоминались неизвестные ранее
хищники, по-прежнему разоряющие Огнедол. Орден и церковники, как
могли, сдерживали набеги чудищ, но те оказывались рядом с селениями
намного раньше и успевали вволю утолить голод и жажду убийства
прежде, чем поспевала подмога.
По вечерам, за ужином, Оника читала
вслух очередную принесенную господином Шарафом книгу, изредка делая
ошибки в словах, которые старик сразу же исправлял. С каждым днем
его лицо светлело, а расположение к новой горничной, оказавшейся
толковее, чем все предыдущие, росло, пока однажды книжных дел
мастер и вовсе не разрешил Онике остаться в библиотеке.
– Ты можешь взять для себя несколько
книг, – не отрываясь от работы, произнес старик, когда Оника
принесла в библиотеку поднос с обедом. – Читай здесь и не порть
страниц.
Глаза девушки загорелись
воодушевлением. Закончив перебирать работы, что хранились в покоях
господина Шарафа, и не отыскав необходимого, она намеревалась
пробраться в библиотеку, что было сопряжено с рядом трудностей: все
входы в книгохранилище охраняла стража и не оставляла двери без
присмотра ни на минуту. Разрешение самого библиотекаря было
волшебным ключом, не несущим за собой последствий.
– Простите, господин Шараф,
позвольте обратиться.
– Говори уже, – проворчал старик, но
Оника знала, что его недовольство напускное.