Ученым давно было известно, что свет всего лишь один из видов материи. А если это так, то почему другие виды материи должны перемещаться обязательно медленнее света? Почему скорость света должна считаться предельной? Многие научные теории и открытия спорили с этой «аксиомой», не подчинялись ей. Наконец, в середине двадцать первого века профессор Гладышев доказал существование специальных частот в пространственном поле, на которых возможен переход через световой барьер. Вскоре после сенсационного открытия Гладышева был изобретен поликварковый сверхсветовой двигатель, построен первый корабль с таким двигателем. Путь к звездам был открыт.
После доклада полковнику Штраусу, которого Матвей от волнения назвал «Страусом», чем изрядно повеселил остальных, Колька обернулся к Джесс:
– Ну, и что все это значит? Твои выходки на Луне и «Ветерке»?
– Погоди, Колька, – перебил друга Матвей, – ты что, с самого начала знала, кто мы такие? И козни строила специально?
– Да, – улыбаясь, ответила Джесс, – с самого начала. А мое поведение… Не забывайте, что я психолог. И это были небольшие психологические тесты.
– Ну-у-у, – в один голос обиженно протянули друзья.
– Которые вы с честью выдержали.
Матвей вздохнул и сказал:
– Ладно, чего уж там. Что было, то было. Мир.
Первый день на «Быстроходе» прошел в изучении всех систем, возможностей, помещений корабля. Ребята разобрались в управлении жизнеобеспечением, с удовольствие поэкспериментировали с кок-роботом, позанимались на новых, неизвестных им тренажерах. После вечернего доклада и ужина, усталые и довольные, все пожелали друг другу спокойной ночи.
Следующий день был похож на предыдущий. За ужином Джесс, оказавшаяся веселой и компанейской девчонкой, заявила:
– Что-то становиться скучновато. А ведь нам еще почти пять суток лететь. Может, историю какую-нибудь расскажете, что ли?
– Какую историю? – спросил Колька, пережевывая утиную котлету.
– Ну, вы же наверняка в своей академии после отбоя рассказывали друг другу разные истории. Страшные…
И она скорчила гримасу испуга.
Матвей рассмеялся. Потом допил компот из марсианского бананоида и сказал:
– А почему бы и не рассказать? Ну, слушайте.