Против обыкновения она не пошла домой в назначенное время, а скинула платье и позвала меня купаться. У неё не было купальника, но мы сидели в тихом месте за большим валуном, и было совсем темно. Я тоже скинул одежду и пошёл за ней. Море ласково обволакивало разгорячённое тело, его прикосновение было тёплым и приятным. Мы занялись любовью прямо в воде, потом продолжили на берегу, но грусть не оставляла меня ни на минуту. Это было что-то вроде акта прощания или расставания. Того безнадёжного расставания, которое носит оттенок фатальности. В душе я пролил море слёз, но ночь скрыла мою печаль, и я был ей за это благодарен.
Когда мы оделись и пошли с пляжа домой, Тереза сказала:
– Прощай. Мне было очень приятно познакомиться с тобой. – Эта фраза оглушила меня, потому что прозвучала, как в учебнике иностранного языка для начинающих. – Я больше не приду. Пока. Счастливого пути.
– Тереза… – Я сам не понимал, чего я жду от неё в такой ситуации, но её слова сильно разочаровали меня. Наверное, я хотел слёз и истерик, поцелуев и жарких объятий, клятв в вечной любви и обещаний ждать до гробовой доски. Но ничего этого не было, и на меня будто вылили ушат ледяной воды.
Тереза будто поняла смятение моих чувств, и улыбнулась:
– Прости, я… не нужно заходить слишком далеко, иначе будет очень больно… очень-очень больно… мне нужно работать, я кормлю семью… мне нельзя тебя любить… – мне показалось, что я заметил слёзы в её глазах, но она отвернулась и быстро пошла вперёд…
Я ещё долго стоял, как соляной столб, а потом медленно поплёлся в гостиницу.
А потом я совершил глупейший поступок, который нанёс моему светлому чувству тяжёлый удар.
До отъезда оставалось время, и я мучительно захотел увидеть Терезу ещё раз. Как-то вечером, за несколько дней до возвращения на родину, я пошёл к её дому и стал ждать, притаившись в густых зарослях, в надежде встретить её и поговорить. Я понимал, что выгляжу донельзя глупо и нелепо, но ничего не мог с собой поделать, и потому продолжал ждать, стиснув зубы и заглушая голос разума. Я невольно вторгался на запретную территорию, и мне было немного страшно, хотя я до конца не отдавал себе отчёт, чего именно я боялся.
Запах неизвестного растения так плотно обволакивал меня, что мне казалось, что я сойду с ума, если останусь здесь ещё хоть на минуту. Но я взял себя в руки, справившись с приступами дурноты. Стемнело, стало плохо видно, и я хотел подойти поближе, но тут дверь дома, где жила Тереза, распахнулась, и оттуда вышла толстая тётка в джинсах и майке. В зубах её торчала сигара.