– Интересно, это живая тварь или биоробот? – спросил Кирилл.
– Кто это вообще? Я даже не слышал о таких чудовищах.
– Были такие рептилии на Земле во времена динозавров. Примерно семьдесят миллионов лет назад вымерли.
– Они просто перелетели на Тайлу, – скривив губы, предположил Жак.
За ночь Ламберт приблизился почти вплотную. Теперь его очертания, несмотря на то, что город стоял в низине, были хорошо видны и без бинокля. Тянущиеся к небу высотки, укутавшись в одеяло утреннего тумана, показывали миру только редкие светящиеся окна. Казалось, что дома подмигивают улицам, обещая вскоре выкинуть на них бесконечный поток людей.
– Судя потому, как птеродактиль долго терпел излучение – это биоробот. Я тридцать процентов батарейки на него всадил. Удивительно крепкое покрытие. Броня патрульных по сравнению с ним – бумажная промокашка. Точно биоробот.
– Или мутант какой-нибудь с заниженным болевым порогом.
– Может и мутант, – задумчиво кивнул Кирилл. – Не удивлюсь, если наш дракоша вернется спустя полчаса с латкой на крыле.
Птеродактиль вернулся спустя три минуты. Вынырнул из облаков и понесся на джип.
– Что ему нужно?! – в панике вдавливая кнопку газа в руль, воскликнул Жак.
– Хороший вопрос! – откликнулся Громов. – Поиграть, наверное, хочет, а может – подружиться.
Автомат плевался свинцом, испускал луч смерти, слепил ярким фонарем, но рептилия лишь иногда подергивалась с глухим писком, словно от щекотки.
– Опускай крышу! – проорал Кирилл, когда понял, что в этот раз птеродактиль собирается идти в атаку до конца.
Крыша с едва заметным жужжанием начала выдвигаться из задней части машины. Когда она дошла до середины салона, Кирилл выпустил в бронебойную тварь последние пули. Птеродактиль регенерировал на глазах. Ожоги превращались в пузырящиеся волдыри, которые через несколько секунд лопались, оставляя под собой свежую кожу – еще толще и прочнее. А металл, если и причинял рептилии какие-то неудобства, то она этого никак не выказывала.
Громов схватил край крыши и дернул на себя, ускоряя процесс «панциризации». Словно черепаха, ищущая спасения в хрупкости зубов врага, он надеялся на прочность патрульной машины.
В отличие от древних пресмыкающихся, джип еще и двигался. И, чем сильнее нервничал Жак, тем быстрее.
Раздался звук удара, переходящий в скрежет сминаемого металла. Друзей бросило вперед. На мгновение машина, придавленная к земле, заревела и забуксовала на месте. Птеродактиль сделал в крыше восемь вмятин, и теперь в салоне появилась россыпь гигантских пупырышков, словно джип был живым и изрядно замерз.