Между тем девица нырнула в тень, а заинтригованный Монтойя пытался вспомнить, не видел ли эту особу на снимках «Их разыскивает полиция».
– Лицо вроде незнакомое, – пробормотал Зейн, обращаясь скорее к самому себе, чем к Митчу.
Митч тяжело вздохнул:
– Раз крутится возле номера Демареста, значит, очередная жертва.
– Не похожа. Слишком молода, не его контингент, – возразил Зейн.
И лицо слишком положительное, добавил про себя он. Но тут же отмахнулся от этой мысли – положительные девочки с Демарестом не связываются. Бывший продюсер второсортных малобюджетных фильмов некоторое время промышлял порнухой, пока не нашел занятие подоходнее: заводил романы с богатыми дамами, обещая сделать из них кинозвезд, а потом обирал наивных дур. Но эта девушка с ее белой кожей, веснушками, полным отсутствием силикона и загадочной манерой красться в темноте совершенно не походила на обычную представительницу «клиентуры» Демареста.
– Знаешь что, – ответил Митч, – Демарест разные варианты одновременно прорабатывает, да и разборчивостью не отличается.
– Черт, – выругался Зейн, когда девушка остановилась-таки у двери номера Демареста. – Позвони Джиму, – резко прибавил он, – скажи, чтобы ехал сюда, сейчас же.
– Демарест объявился? – с радостным воодушевлением прохрипел Митч.
– Нет, но кто-то должен меня заменить. Наблюдение продолжать не могу, у нас проблема. Уж не знаю, кто эта девица, но она только что пробралась в номер Демареста.
Зейн сунул мобильник в задний карман джинсов, выскочил из машины и устремился к мотелю.
Нет, не для того он пять часов торчал в машине, чтобы непонятно откуда нагрянула девица с веснушками и сорвала готовившуюся полгода операцию.
Иона Маккейб осторожно открыла дверь, сжав в мокрой от пота ладони с таким трудом добытый ключ. Сквозь щель между занавесками в комнату пробивался тонкий луч света, в котором плясали пылинки, но разглядеть обстановку было трудновато – если не считать двух больших двуспальных кроватей.
Вдруг за спиной раздались шаги, и сердце ушло в пятки. Иона стремительно развернулась, собираясь захлопнуть дверь, но в проеме застыла высокая фигура, перекрывая путь к отступлению.
Брэд!
От ужаса внутри все оборвалось, а между тем хозяин выставил руку, не давая двери захлопнуться.
– Нет уж, извините, – произнес грубый, низкий голос, подрагивавший от злости.