– Ох, ни фига себе! – воскликнул Гудронов. – Это что же получается – возвращение живых трупов?
– Это получается, Сеня, – с грустью проговорил Ананасов, – что не видать нам с тобой премии, как своих ушей!
– Ну ты подожди, подожди в панику-то впадать! – перебил капитана Гудронов. – Может, она всерьез не померла… Так может, в бессознательном состоянии находилась, а потом очухалась?
– Ага, не померла! – передразнил друга капитан. – Васильич же смерть констатировал! Ее же прямо с вокзала в морг отвезли!
– Ну и что? – не сдавался Гудронов. – Васильич – тоже человек, тоже может раз в жизни ошибиться! А что в морг отвезли – может, она там на холодке-то и пришла в себя…
– И прямиком отправилась нотариуса мочить? – недоверчиво отозвался Ананасов.
– А что? Может, у нее с ним счеты какие-то были…
– Ну, не знаю, какие там у них счеты, а только ты, Сеня, позвони на всякий случай в морг да аккуратненько уточни – на месте ли эта вчерашняя… Кавалерия Ивановна.
– Меня же там за психа примут!
– Не примут! – отрезал Ананасов. – Тебя, Сеня, за сумасшедшего никто не примет, тебе сходить не с чего!
Сеня Гудронов никак не отреагировал на последнюю фразу, и капитан продолжил:
– А чтобы они не слишком удивлялись, что ты трупами интересуешься, можешь сказать, что мы занимаемся случаями похищения покойников на органы для пересадки.
– А что, правда были случаи? – уточнил доверчивый Гудронов.
В морге в этот день дежурил Николай Трофимов, отзывавшийся на немудреную кличку Трофим. Когда-то, как говорится, в другой жизни, Трофим был художником и даже весьма преуспевал, но потом сильно запил, и творческая его карьера катастрофически оборвалась. Правда, Трофим не слишком переживал. Теперешние его клиенты, рядовые покойники, были людьми очень тихими, покладистыми, никогда не скандалили, и выпивка Трофиму перепадала регулярно – то врач медицинского спирту нальет, то родственники очередного жмурика угостят чем-нибудь крепким…
Телефон на столе дежурного зазвонил.
Трофим поднял трубку и мрачным басом проговорил:
– Покойницкая.
Иногда к нему попадали по ошибке совершенно случайные люди и, услышав такое неожиданное и неприятное слово, да еще произнесенное грубым голосом Трофима, пугались до невозможности, чем доставляли санитару маленькое удовольствие.
Но на этот раз звонила не какая-нибудь кисейная барышня, а тертый и закаленный мент Сеня Гудронов.