Адвокат был старым холостяком. Домашним хозяйством у него занималась его овдовевшая сестра. «У нее была, – продолжала свой рассказ фрау Шримпф, – дочка, в то время лет двенадцати – моя подружка. Мы, дети, слушали, широко раскрыв глаза, как адвокат и мой отец однажды в воскресенье после обеда обсуждали этот случай. Маленькая Клара была смышленой девочкой; ей разрешалось слушать все разговоры ее дяди-адвоката и даже иной раз вставлять словцо»… Так и при этом разговоре дети слышали, как вдруг Клара воскликнула: «Дядя, да спроси же столик!» «Ах, что за вздор», – возразил Шимони. «Но, дядя, ты же помнишь, как столик нам все так здорово рассказал, когда ты искал вора, который срезал у тебя виноградные гроздья с беседки!» – «Да, да, но здесь речь идет о жизни и смерти человека; такими вещами не шутят». Но девочка не отставала, и вечером действительно был принесен столик.[5] Опытная рука стала выстукивать буквы латинского алфавита, сложившиеся в слова:
«Nem Peter – Lajos a gyilkos» (Не Петер, а Лайош – убийца). «Nezzetek a Lajosnal» (Посмотрите у Лайоша). Но, Боже правый, кто же был этот самый Лайош? На этот вопрос в тот вечер ответа не нашлось. Однако несколько дней спустя, когда все снова собрались у столика, буквы сложились в предложение: «En Karoly mondom sogjatok an Bihary Lajos» (Я, Карой, говорю: возьмите Бихари Лайоша).
Тогда выяснилось, что неподалеку от Таполчан проживал еще один арендатор по фамилии Бихари. К нему и отправились с обыском. Завидев идущих к нему людей, он испугался так сильно, что едва мог стоять на ногах. Во время обыска с него не спускали глаз, но ему все же удалось схватить со стола, на котором лежал каравай хлеба, острый нож и мгновенно перерезать себе сонную артерию. Вскоре он умер в больнице в Мароте.
В его доме был найден труп Кароя: он лежал с раскроенным черепом под кучей навоза. Тогда же обнаружилось, что Бихари был должен убитому значительную сумму денег, возвращать которую нужно было как раз в день убийства. Цыгана Барну тут же отпустили. Но как же вещи Кароя попали в цыганскую кибитку? В конце концов, малыш-цыган сознался, что Карой, слывший отчаянным донжуаном, подкупил его, чтобы тот тайно свел его с его красавицей-сестрой. Однажды вечером мальчик спрятал Кароя в соломе большой кибитки, сказав ему, что его сестра спит там вместе с младшими братишками и сестренками. Во время этого свидания Кароя, очевидно, кто-то спугнул, и он оставил в кибитке свои вещи. Возвращаться за ними он не стал, так как прекрасно понимал, что от цыган ему пощады не будет.