Тихие омуты - страница 104
И вот на столе, на этом платочке, лежит Варькиной прабабки браслет, неброско поблескивая причудливыми завитушками, и в них, в завитушках, – русалки с рыбьими хвостами. Смотрю на русалок – дыхание перехватывает, кажется: русалки подмигивают.
– Давай руку! – командует Варвара, и дивный браслет мигом оказался на моем запястье. – Ну-ну, полюбуйся. Руку-то отведи в сторону. Эх-ха, – вздохнула Варька и поморщилась. – Кабы тебе на тело жирку немного да атласное белое платье…
Я стояла с протянутой рукой так, как будто собралась танцевать, и глаз не могла отвести от браслета с русалками.
– Ну, душа-девица, поглядела, померяла – и будет!
Нам браслетов не нашивать, с голодухи не подохнуть бы! – Варька сняла с моей руки браслет, завернула его в платочек и, водворив в «сокровенное место», ушла к конторе завода, где принимали людские пожертвования в помощь государству.
Позже Варька Баранова рассказывала:
– Сидит носатый мужик, лысина аж до затылка. Очки огромадные, а под их стеклами глаза, будто оловянные шарики. Руку волосатую протянул, буркнул:
«Спасибо, женщина, за помощь стране!» – и бросил, не аккуратно положил, а именно швырнул мой браслетик в деревянный ящик. И вот, выдал квиток. А на что мне его квиток, куда с ним? Ну сдала и сдала. В том деревянном ящичке серебра богато. Посдавали люди, не поскупились. Кто и царские рубли принес, кто и серебряные ложки. А вот в другом ящичке с крышкой, таком аккуратненьком – золотые вещички…
Варька, обхватив колени руками, задумалась.
– Шла я, Анюта, домой из конторы, и все мне эта волосатая рука перед глазами маячила и на душе погано. Пойдет ли добро наше, сданное на большое дело, туда, куда надо? А что, если на нем погреют руки жулики, проходимцы, ворюги, тогда как пережить такое, а? Если наше добро пойдет не на то, чтоб держава наша на крепкие ноги встала, а на пропой мазурикам. И мой браслетик, который сдала, какой-нибудь гад наденет на белу ручку распоследней шлюхе, а?!
– Зря ты, Варвара, мучаешь себя. Отнесла, сдала, ну и думай, что все будет по правде, по совести.
– Э-э-э, по правде, по совести… Я ж не только за свой браслетик тревожусь, мне его на большое дело не жалко, я и за других: на дело бы пошло наше добро, для лучшей жизни.
– На дело и пойдет! – успокаивала ее мама. – Ты что ж думаешь, начальство наше без царя в голове, так и отдаст людское добро жуликам на распыл?