Полдня девочка была в ступоре, потом несколько часов подряд ревела, отчего к вечеру лицо распухло до неузнаваемости, а потом как-то стала отходить, абстрагировавшись от произошедшего.
Теперь же целыми днями она только и делала, что мониторила в Интернете информацию по всему происходящему, впитывая ее в себя, как губка жидкость.
Несколько часов девчонки сидели в комнате, не выходя и даже не выглядывая. Каждая занималась своим делом.
– Надь, – тихо позвала Лилия.
– Чего?
– Я в туалет хочу.
– И чё? Тебя что, над горшком подержать?
– Ну, Надь. Пошли со мной… – начала канючить девчонка.
– Лиль, ну сходи сама.
– Ну, Надюх… Страшно…
– Пошли. Я тебя проведу, – предложила Света, поднимаясь с дивана, на котором валялась, читая книжку.
Туалет располагался возле кухни, вход в него находился в прихожей, поэтому пришлось идти через гостиную, где сейчас как раз и сидели отец с мужем и гостями. Те что-то шумно обсуждали за бутылкой водки, когда девчонки выскользнули из комнаты, стараясь стороной обойти стол.
Мужчины уже были в подпитии, особенно шумно вел себя лысый, размахивал руками и рисковал свалиться с табурета, доказывая что-то Ивану. Сидящий возле Ивана светловолосый парень в джинсах и свитере только молча жевал соленый огурец, глядя мутноватыми нетрезвыми глазами на граненую рюмку, стоявшую перед ним. Отец тоже довольно шумно что-то обсуждал с третьим гостем, который при появлении девушек уставился на худенькую фигурку Лили алчным взглядом. Девушка кожей ощутила этот взгляд на себе и постаралась побыстрее выйти из комнаты.
– А это кто, блин? – заплетающимся языком спросил Михай.
– Подружка дочки.
– Подружка? Так, может, отдашь ее нам, а, Колян? – Миха пьяно заржал, увидев расширенные от испуга глаза девчонки, так контрастно выделяющиеся на побледневшем лице. Девчонка на какое-то мгновение впала в ступор, а потом быстренько выскользнула из комнаты и закрылась в туалете. Света тоже пересекла комнату и вышла на улицу – нужно было покормить пса. Иначе он так и будет голосить весь день.
Миха какое-то время сидел за столом, потом поднялся, намереваясь выйти из комнаты.
– Куда? – уставился на него из-под бровей Николай.
– Колян, да я на перекур! Чё ты?
– Ничё. Иди уже.
Миха, опустошив стоящий на столе стопарик с водкой, схватил соленый огурец и отправил его в рот, не замечая, как струйка рассола стекает по подбородку. Шатаясь и поэтому придерживаясь за стол, а потом за косяк двери и за стены, мужчина вышел на улицу, отметив, что в туалетной комнате горит свет.