Ребята были студентами из Казани. Один с историко-филологического факультета, другой – с технического. Сейчас у них заканчивались каникулы. Я спросил – скоро ли они направятся в Казань? Они ответили, что еще время есть. Оказывается, на официальное начало нового учебного года нынче наложился праздник День Примирения. Это чисто казанский праздник. В других Новых княжествах его нет. Он определяется по лунному календарю, поэтому каждый год выпадает на разный день. В этот день принято отдавать долги, решать долгие споры миром, устраивать пирушки для друзей и знакомых – как дома, так и на природе. Празднуется он два дня. Теоретически его отмечают только последователи официальной религии ханства, прочие это делать не обязаны. Но, поскольку официальные учреждения страны закрыты, и университет тоже получает еще два дня отдыха от занятий. А собирать студентов-последователей других верований и таких же преподавателей для учебы в эти дни никто в университете не стал. Вообще, как я слышал, от приглашения на пирушку иноверцы в этот день отказываются только в случае особого религиозного фанатизма.
Ребята робко спросили, действительно ли я видел все то, о чем рассказывал. Я усмехнулся и ответил, что действительно, и даже не все тут рассказал. Многие видения могут относиться не только к прошлому, но и к будущему. И вообще всего мною виденного и пережитого я никому не рассказывал и не расскажу.
Тут филолог спросил меня, а можно ли мои рассказы использовать для его курсовой работы, которую ему надо будет писать на этом курсе. А назовет он ее как-то вроде «Ожившие легенды Самарского края». Я был не против.
Мы оказались невдалеке от «Ивановского», и я решил поужинать там, а на обратном пути глянуть на дом «со взглядом». Еще шел седьмой час, и было достаточно светло. Попросил ребят остановиться, попрощался с ними, пожелал им удачи и вылез из машины. А вылезши, поменял планы и пошел сначала к дому. Поесть я смогу и в сумерках, хотя бы в той же «Северной короне», а вот на дом поглядеть надо бы при лучшем освещении.
На сей раз я взгляда не ощущал. Дом производил впечатление, что владеют им два хозяина. Из них тот, который слева, домом занимается, и обе квартиры выглядят жилыми: и занавески на окнах, и цветы на подоконниках, и рамы с наружными ставнями крашены недавно. И где форточки, где окна открыты. А вот по правой половине дома впечатление обратное – что там хозяева либо не живут, либо живет какой-то человек, полностью безразличный ко всему. Оконные стекла грязью заросли, окна на уличном фасаде везде закрыты. Нижние рамы и ставни еще ничего выглядят, а вот на верхнем этаже совсем облезлые. С улицы входной двери не было, поэтому я обогнул дом. Перед входом разбит небольшой огороженный палисадничек, в котором растут цветы, дикий виноград обвивает беседку. На лавочках сидят две старушки и обсуждают какую-то Федоровну и ее непутевого внука. Я отошел от дома и еще раз осмотрел его с дворового фасада. Впечатление то же – с одной стороны люди живут, с другой – нет.