- Вот за это - отдельное спасибо, -
кивнул Степан, натягивая трофей наподобие лыжной шапочки. Голове
сразу стало ощутимо теплее: то этого он как-то даже и не ощущал,
что ходит вовсе без головного убора. – Ладно, разведчик (услышав
обращение, Аникеев аж лицом посветлел), веди в штаб! Надеюсь,
знаешь, где он нынче расположен?
- А как же, понятное дело, знаю. Тут
недалеко, в соседней балке, мигом дотопаем. Только осторожно идти
нужно, фрицевские снайпера постреливают…
Но не успели они протопать и пару
сотен метров, как над головой противно завыли первые мины:
гитлеровцы начали обстрел. Спихнув замешкавшегося товарища в
ближайшую воронку, оставшуюся, нужно полагать, от прошлого
артналета, Степан съехал следом. Организм морпеха на очередное
неожиданное изменение условий существования отреагировал на
удивление спокойно: похоже уже окончательно смирился, что спокойно
жить ему не дадут. Контузия – вещь, понятно, противная, но
минометный обстрел куда хуже. Значит, и реагировать нужно на новую
опасность, отложив все остальное на потом. Так что даже голова не
закружилась, загруженная задачей выжить. А вот многострадальный бок
от резкого движения все-таки легонько дернуло – но, опять же, куда
меньше, нежели бывало до того. Да и перевязали его в медсанбате
нормально, в этом старлей уже успел убедиться по дороге.
Первые мины рванули достаточно
далеко, следующая серия осколочных подарков калибром никак не
меньше восьмидесяти миллиметров легла уже ближе: вражеские
наводчики пристреливались, нащупывая «санитарную» балку. Вспомнив,
что он без каски, морпех прикрыл голову полевой сумкой и ладонями –
уж больно обидно получить по многострадальной бестолковке
подброшенным близким взрывом камнем или осколком на излете. А так
хоть какая-то защита, тем более, что внутри, если санинструктор не
соврала, еще и его бинокль.
Бум! Бу-бумм! Бум! – на этот раз
долбануло совсем рядом, буквально метрах в десяти-пятнадцати. Уши,
несмотря на приоткрытый рот, забила ватная глухота, по Ванькиной
каске и трофейному планшету забарабанили комья земли. Аникеев
подозрительно завозился, и Степан, не глядя нащупав напрягшуюся
спину товарища, прижал того к земле – «лежи, мол, не рыпайся».
Хороший он пацан, да и боец неплохой, можно сказать, состоявшийся
да обстрелянный. Вот только под обстрелом запаниковать может, как
тогда, под Южной Озерейкой. А нам этого не нужно.