— Ну, так
чё?
Самым
правильным решением было выгнать её. Какие могут быть «посидим» с
противницей накануне турнира?! Если не убить пришла, то выведать
что-нибудь для победы. Видимо, Алекса прочитала по лицу Миры ответ,
потому что сказала:
— Да не бойся,
не отравлю я тебя. Просто я уже с ума одна сошла. А тебе неужели не
страшно тут одной в темноте?
По правде
говоря, сейчас Мира была рада даже Алексе, лишь бы не сидеть одной,
поедая себя мыслями о произошедшем на Елагином. К тому же, может
получится выведать у противницы что-нибудь полезное для турнира.
Притом, совсем необязательно самой откровенничать. Она представила,
как небрежно бросит Гаю: «А у соперницы...» и потом выдаст
информацию-бомбу, от которой у наставника глаза на лоб вылезут.
Ради такого зрелища с Алексой нужно задружить.
— Но что
скажут о наших посиделках наставники? — угрюмо спросила
она.
— Откуда они
узнают? — противница бросила на неё лукавый взгляд: — Или ты своему
всё докладываешь?
— Дура, что
ли? — фыркнула Мира.
Алекса прошла
по комнате, освещая лампой стены. Она старалась держаться уверенно,
но Мира чувствовала её испуг.
— Стрёмно у
тебя, по-казённому, — заявила Алекса. — Мне Даяна хоть цветочки
разрешила. И зеркало повесить.
Мира
почувствовала укол зависти. Бог с ними, с цветочками, а отсутствие
зеркала — была её печаль. Она не очень поверила в то, что кто-то
может за ней через зеркало наблюдать. Алексе вон наставница
разрешила, и никаких страхов. А этот параноик...
— Что же
Даяна, если такая добрая, одежду тебе нормальную не подгонит? —
спросила Мира, чтобы хоть как-то уколоть соперницу.
Судя по лицу
Алексы, выстрел попал в цель.
— Да сука она
жадная, — зло откликнулась та. — Я ей говорю, дайте хоть что-нибудь
из своих старых. Каждый день же меняет! А она: они тебе в груди
большие будут. Отрастила, блин, вымя!
Мира
скользнула взглядом по груди Алексы. Первый размер, а то и вовсе
нулевой. Вспомнила Даяну... И в самом деле, будут большие.
Соперница поставила лампу рядом с не горящей лампой Миры, со
злостью заметила:
— Тоже
заставляют потушить? Достали, жмоты! Масло у них дорогое... А я не
могу в темноте! У меня дома окна на проспект выходили, всю ночь
машины туда-сюда ездили и фонари светили. В общей камере потом тоже
всё время факел горел в коридоре. А здесь тихо и темно, как в
могиле! — она передёрнула плечами и с громким «чпок» вынула пробку
из бутыли. — Кружки-то у тебя есть?