Он хотел было
возразить, но потом передумал, мягче сказал:
— Ладно, но
только сегодня и потому, что уже вечер. С завтрашнего утра
тренировка по полной. Нам нужно выяснить, чего тебе ожидать, и как
с этим справиться. Да, чуть не забыл. На время подготовки к
турниру участники отделяются от других мокрозяв и не кукрят. Но мне
сказали, что у тебя и без того с кукрением проблемы.
— Да, я
оказалась бракованным мокрозявом,- глухо ответила она. — Они ещё
обсуждали, не отдать ли меня какому-то господину Окато... Для
опытов.
Почувствовав,
как на глаза навернулись слёзы, отвернулась.
— Значит, ты
должна победить в турнире, — серьёзно сказал Гай. — Без
вариантов.
— Должна, — с
горечью повторила Мира. — Вы сам-то участвовали
когда-нибудь?
— Было
дело.
—
Успешно?
— Ну, раз
разговариваю с тобой, значит успешно.
Мира взглянула
на него исподлобья:
— Кто был
вашим соперником?
Он суховато
улыбнулся:
— Ты с ним не
знакома и уже не познакомишься, — Он помолчал и добавил нехотя,
будто признавался в постыдном: — Мне пришлось его убить. Надеюсь,
тебе не понадобится поступать также. Гораздо лучше, когда с
противником завершают его собственные кошмары.
Мира вспомнила
Алексу. Её наглую ухмылку, злые глаза и почувствовала, как руки
сами собой сжимаются в кулаки. Вспомнив их драку, подумала, что с
удовольствием врезала бы белобрысой ещё пару раз. А вот если нужно
будет её убить... Наверное, если не останется выбора...
— Убийство всё
меняет, — говорил, между тем, Гай. — Как будто, вместе с другим,
убиваешь кого-то в себе. Ладно, идём, — оборвал он сам себя. — На
сегодня достаточно.
Мира нехотя
поднялась. Она думала о том, что будет, если «нужно убить» станут
не только словами. Пока она даже не представляла себе
такого.
Они вышли в
освещённый факелами коридор.
— С
сегодняшнего дня тебе наверх, — произнёс Гай.
Они дошли
примерно до середины, когда впереди появилась высокая красивая
женщина лет тридцати пяти в платье багровых тонов. Она шла
царственной поступью; рубины на корсаже отливали кровью,
иссиня-чёрные волосы, заплетенные в две косы, лежали на высокой
груди. При виде неё, Мира сразу почувствовала себя неполноценной.
Чёртов картофельный мешок! Она постаралась придать лицу
непроницаемое выражение. Приблизившись, женщина окинула её
взглядом, в котором смешались любопытство и брезгливость, затем
перевела взгляд на Гая и надменно улыбнулась: