— Ты уже
обсуждала это с кем-нибудь? — спросил Хадар.
Медея
отрицательно покачала головой, усмехнулась:
— С кем?
Пьяницами лодочниками? Я подумала, что если к кому идти, то к вам.
У вас связи, выход на нужных людей. Меня и островные просили
довести до начальства.
— Островные?
До начальства? — хмыкнул Хадар.
— Да, они же
там у себя от всех оторванные. Им нельзя уходить с острова даже
когда расступаются воды.
— Выходит, ты
для них ниточка связующая с миром? — уточнил он, глядя, как
смягчается её лицо. Она чувствовала облегчение оттого, что он снял
с неё груз тайны.
— Ещё и
единственная, — подтвердила женщина. — Когда к ним теперь
кто-нибудь из наших приплывёт? Сами же знаете, все боятся
заразиться.
— Да, не самое
здоровое место, — согласился он, незаметно доставая из
прикреплённого к запястью чехла стилет. Конечно, жаль расставаться
с таким хорошим внештатником, но никто не должен знать, что
мокрозявы могут быть опасны для азарцев. А со странностями
Вишневского он разберётся чуть позже. Сам.
Лодочница
потянулась сильным, гибким телом, встала:
— Что ж,
господин Хадар, мне пора идти.
Он тоже встал,
обнял её свободной рукой и слегка прижал к себе, так что Медея
открыла для удара правый бок. Во дворике кроме них по-прежнему
никого не было.
— Я порадовала
господина старшего агента? — игриво спросила Медея. В глазах
плясали искорки.
—
Осчастливила, — ответил он и ударил её ножом, погрузив его по
рукоятку.
Женщина
вздрогнула всем телом, охнула.
Хадар вытащил
нож и ударил ещё раз. Почувствовал на руке горячую влагу.
Ослабевшей рукой Медея схватила его за ворот френча, но Хадар
оттолкнул её. Она упала на землю. Дёрнулась, затихла. Вытерев
платком лезвие, Хадар убрал нож обратно в чехол на запястье, после
чего посадил женщину, прислонив спиной к бортику фонтана. Обыскал —
в боковом кармане нашёлся мешочек с беляками. Хадар забрал его —
всё равно нищие ограбят — и быстро пошёл прочь. Открыв дверь,
обернулся. Медея сидела, запрокинув голову и сложив руки на
коленях; глаза цвета потускневшего малахита смотрели на Купол, где
чертили штрихи птичьи крылья.
Обратно Хадар
направился другим путём — прошёл насквозь переулок Висельников,
затем миновал рынок, где азарцы, как обычно, расступались перед
ним, издалека завидев значок Хранителя. Хадар настолько к этому
привык, что давно перестал замечать, и если бы кто-то вдруг
преградил путь, откинул зазевавшегося, как бревно на
дороге.