Пришло осознание, что я всё ещё лежу на полу в той самой
комнате. Вновь сев с недоумением уставился на системные часы —
согласно им прошло два часа с того момента, как таймер обратного
отсчёта остановился.
Я тут же подскочил на ноги и бросился к своей филактерии.
Согласно системному описанию, её прочность снизилась на один
процент.
~~~ {Анализ}
~~~
~~~ {Изменение задания}
~~~
[Задание #11 : Уничтожьте
ритуал призыва людей : (Изменено!)]
Дополнительная информация:
— Вы собирались проигнорировать выполнение задания ВЫСШЕГО
ранга!
Дополнительные цели:
— Уничтожение божественного артефакта в течение ВОСЬМИ
минут!
Дополнительные штрафы:
— Развоплощение сущности!
Положив филактерию на пол, я вернулся к прежнему месту, где
лежали лук и фонарь, присев там же.
Удивительно, но мне вновь стало спокойно, я будто бы
удостоверился в правильности собственного выбора. Но чем меньше
становилось времени, тем большее волнение просыпалось во мне.
Мелькнула мысль, что мной могут управлять как тогда, когда
«внезапно» прошло отвращение к окровавленному трупу Кириона.
«Нужно просто потерпеть, рано или поздно это
закончится»
Да, теперь я знал, что круг перерождений не вечен, хоть и долог.
Системе больше нечем пугать меня. И кажется, зря я это подумал, так
как мне показалось, что один из трупов пошевелился.
«Это невозможно, он мёртв», — попытался я успокоить
себя, но это совершенно не помогало. Более того, всё моё тело
сковал первобытный ужас когда труп «сел» и простыня сползла с него.
Кирион уставился на меня стеклянными глазами, лицо без кожи его
исказилось в той самой усмешке, с которой он резал меня прежде. Он
поднялся на ноги, такой же окровавленный и смертельно бледный, но
двигался плавно словно живой.
Я не мог пошевелиться, отползти, просто убежать. Тело окаменело
от ужаса и не подчинялось. Кирион, между тем, присел возле меня на
корточки, тут-то в его руках и появились те ножи, что я оставил на
поверхности.
«Но как? Это невозможно!»
Ничего этого сейчас не должно происходить, но как бы я не
отрицал этого, мертвец сидел передо мной, и я ничего не мог с этим
сделать. Его предвкушающая ухмылка, от неё стало не по себе, тем
более на том месиве, что было вместо лица. И ужас, он не хотел
отступать несмотря на то, что я не мог поверить в то, что видели
мои глаза.