Я смущенно поежилась и ответила:
– Видите ли, сэр, ему не очень-то хочется иметь со мной дело…
– Глупости. Он будет иметь дело с тем, с кем ему приказано. У нас в Братстве нет места для личной неприязни, Теодосия. Наша миссия слишком важна, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Он пробуравил меня своими синими глазами, словно ища во мне признаки сомнения или эгоизма.
– Да, сэр, – пробормотала я, с облегчением заметив, что на горизонте уже показался мой любимый Музей легенд и древностей.
– Прекрасно, – кивнул Вигмер и слегка расслабился. – В таком случае, я рассчитываю регулярно получать от Фагенбуша ваши сообщения.
Карета замедлила ход и остановилась неподалеку от музея – прямо к нему мы не подъехали, чтобы никто не увидел нас вместе.
– Спасибо, что подвезли, сэр.
– Был рад повидаться с вами. И, пожалуйста, постарайтесь держаться подальше от опасных мест, обещаете?
– Да, сэр.
Я вышла из кареты и перешла улицу, направляясь к музею. С одной стороны, я была безмерно рада тому, что Вигмер спас меня от преследования рыцарей Черного Солнца, но с другой стороны, мне было неприятно оттого, что теперь мне придется постоянно иметь дело с Фагенбушем. До сих пор, даже узнав о том, что он был членом Братства (о чем только они думали, принимая его к себе?), я по-прежнему старалась держаться в стороне от второго помощника моего отца.
Вернувшись в музей, я решила найти родителей и проверить, хватились они меня или еще нет. В нашей маленькой семейной гостиной их не было, в общей столовой тоже. Не было их и в рабочих кабинетах, поэтому я поднялась на третий этаж, в мастерскую. Подойдя к двери мастерской, я остановилась и прислушалась.
– Не понимаю, почему ты считаешь, что это безнадежно, – долетел до меня мамин голос. – Я уверена, что мы можем обратиться к Масперо и добиться второго слушания. Не думаю, что мнение Дэвиса по этому вопросу так уж неоспоримо.
Я навострила уши. Они говорили о своей работе в Долине царей.
– Ты больше доверяешь каирской Службе древностей, чем я, Генриетта. Лично я сомневаюсь, что мы сможем получить их поддержку.
– Но это было наше открытие… – пробормотала мама, а затем наступила тишина.
Хорошая новость: они даже не заметили, что я уходила из музея. Плохая новость: они и не вспомнили обо мне за все это время. Полнейшее невнимание со стороны родителей не могло не огорчать меня, но я приучила себя принимать это как дар Божий. Это позволяло мне заниматься своими делами, избавляя при этом от необходимости отвечать на целую кучу пренеприятных вопросов.