Юля повернула кран горячей воды. От
повалившего пара защипало в глазах.
Всего только мое наблюдение, но как
только мне стукнуло тринадцать, я не мог ни просто смыть грязь с
Юли, ни просто одеть, ни просто поднять ее с кровати. Для меня
стало просто находиться с ней рядом ни черта не просто. Как тут
расслабишься? Разве что только с помощью тяжелых наркотиков. А где
их взять?
Я сказал:
– Это показывает только, что тебя
совсем запахали на том флаере. Чтобы хорошо работать, надо
правильно отдыхать. Это как религиозный обряд. Неправильно Богу
помолишься – и жди Великий потоп. Принимать ванну с пеной и желтой
уткой – священно.
Юля только утку посжимала: кря-кря.
Все ананси были атеистами и не заморачивались религиями с
молитвами.
– Как мыться, если ничего не
видно?
– Я знал, что так будет! Вечно
придираешься ко всему, что я делаю для тебя. Нельзя хоть раз
сказать «спасибо»? Хоть раз!
Тут губку в черепе защипало, я ощутил
жар в теле Юли. Жар распахнутой духовки. Жар свеженакатанного
асфальта.
Я бросился нащупывать кран. Струя
кипятка ошпарила руку.
– Твою мать! – зудящими пальцами
закрыл винт горячей воды. Дернул винт холодной. – Вставай, ты, дура
глупая! Сваришься, бестолковая!
– Ничего, в термокамере жарче.
Замахал руками. Схватить за уши,
волосы, выдернуть из кипящего котла – но нет, не цеплялась мокрая
прядь, не попадалась распаренная кожа. Только булькало в темноте
рядом. Уворачивалась что ли?
Ткнуло в руку что-то скользкое,
гладкое, словно резина или пластик. Я сжал пальцы, рванул на
себя.
Кря-я-я!
Отбросив чертову утку, врубил свет.
Голова Юли торчала над дымящей пеной в стороне, где раньше лежали
ее ноги. Ее волосы и пот скапливались в ложбинках над ключицами.
Юля откинулась назад, закрыв глаза.
Я потянулся к ней.
– Не надо, – она приоткрыла один
глаз, прищурилась на мою покрасневшую руку. – Иначе нырну.
– Сдурела?
– Если рыцарь неправильно спасет
принцессу, не рискнет своей жизнью, то не женится на ней, – сказала
она. – Это как религиозный обряд.
– Принцессу?
– Так же ты с Мануэлой и другими
землянами называете меня? Принцесса-инопланетянка? Тогда ты, значит
– мой рыцарь, который вызволит ее высочество из морской пучины.
Мой глаз задергался. Зря я приносил
домой книжки из библиотеки «Диснейленда». Особенно
фэнтези-сказки.
– Это дурацкий стереотип. Дай вытащу
тебя.