«Знал о ней? А что ты о ней знаешь?»
Что? Разбросанные платья, глаза, фигура, голос, склонность ужинать шампанским, а не под шампанское. Что, если она разыграла комедию? У нее и внешность комедиантки… нет, глупо, внешность комедиантки – этого просто не существует, кто только придумывает такие штампы? И потом, какую, собственно, комедию она передо мной разыграла? Она ведь ничего не рассказала о себе, только упомянула вскользь, что замужем за Олафом, о чем я и так догадывался.
Мое прежнее имя позволило мне окрестить ее[2] Сигрид. Мне нравилось, как это звучит. С этой мыслью я и уснул. В комнате за стеной сладко спала вдова Олафа, Сигрид Сильдур, еще не ведавшая ни о своем вдовстве, ни о воскресении мужа.
* * *
Я проснулся в одиннадцать утра. Спал ли я хоть раз в жизни так долго? Надо полагать, новое воплощение сыграло свою роль. Самый полный отпуск – от самого себя, полнее не бывает. А в отпуске, как известно, лучше спится.
В доме витал запах кофе. Я слышал, как Сигрид ходит на цыпочках: изумительно, до чего бережно относилась ко мне моя жена! Я бы не отказался от завтрака в постель, но нельзя требовать слишком многого от супруги, с которой познакомился только вчера.
Что ж, если завтрак в постель не светит, можно явиться в постели к завтраку: я закутался в халат, уютный, как стеганое пуховое одеяло, и спустился вниз.
– Доброе утро, Олаф! – приветствовала она меня, сияя очаровательной улыбкой.
– Доброе утро, – ответил я, удержав просившееся на язык «Сигрид».
– Хотите кофе?
– Да, спасибо. Кажется, уже поздновато для завтрака.
– Нет, что вы. Времени здесь не существует.
Она подала мне чашку кофе с круассанами и вышла. Почему? Избегала меня? Я принялся за еду с наслаждением, к которому примешивалась легкая досада.
Пять минут спустя она вернулась.
– Желаете чего-нибудь еще?
Мне хотелось ответить: «Да, желаю, чтобы вы составили мне компанию». Но об этом нечего было и думать.
– Нет, спасибо, все прекрасно.
– Я бываю дома только по воскресеньям. Раз в неделю вам придется терпеть мое присутствие.
– Ваше присутствие мне очень приятно.
Она улыбнулась, приняв мои слова за дань вежливости, и ушла в соседнюю комнату.
Я был совсем сбит с толку. Она говорила со мной так, будто заранее знала, что я здесь задержусь. Я только того и хотел, но было ясно, что она принимает меня за кого-то другого. Кто же я, по ее мнению?