Полить, чать, руки, вон там в банке мыло,
К ветеринару мне б махнуть до дня Петрова,
Хандрит кобыла.
Тут я принес пирог, спекла сегодня… – Знаю!
У матери твоей рука из пуха!
Вот почему так не пекла, не понимаю,
Моя старуха?!
В беседку, или как, пойдем хлебать ушицу?
Зачем же нам ломать зерно традиций?
Бери намазывай на хлеб пока горчицу,
Я с кухни птицей!
А сладкий дым ухи уже кружит повсюду,
Цветы от слив на скатерти пунцовой,
Старик на стол собрал нарядную посуду
От Кузнецова.
Давай тарелку то! Видал, как получилось!
Почти «тройная» с золотым наваром!
Рука его щедра, лицо его лучилось,
Он был пожаром.
Без этого никак! По граммов сто на брата?..
Хрустальных слез отлил старик из фляги,
Пусть будет в нашей бренной жизни больше лада,
Ведь мы не маги!
Крепка слеза! Крепка! – мы навалились дружно,
На хлебово, звенели только ложки,
Где нам глядеть сейчас как есть и как не нужно,
Повсюду крошки!
Добавки наливай, черпай побольше гущи!
Где в городе твоем найдешь такое?..
Приди к нам на тарелку супа, Боже сущий,
Нас будет трое!
Жизнь хороша! Мы в креслах и глядим на сливы,
Сидим вальяжно, будто бы в партере,
Мы непристойно счастливы и молчаливы, —
Пусть нам не верят!
Пока нас нет в миру – одна моя ремарка —
Я в глубине души своей отшельник,
Искусственный уют, как мертвому припарка-
Мне снится ельник.
И оживает грудь, и радостное сердце
Готово вырваться из душной клетки,
Туда, где светлый лес, мой дом, резные дверцы,
Щеглы на ветке.
И там река несет серебряные струи,
До ней пешком два километра ходу,
Я буду плавать там и рыб ловить в июле,
Глядеть на воду.
Когда же путник спросит дать ему напиться,
Я целый ковш ему снесу к калитке,
Спрошу, как мир земной, стоит ли там столица
И жив ли Шнитке?!
Мы плавно с Митричем перенеслись на землю,
Я плохо ночью сплю, вот незадача!
Такие вот как я чуть-чуть в обед подремлют,
Никак иначе!
Вот и просил тебя, чай помнишь, на телеге,
О книжке от бессонницы, и, кстати,
Ведь здесь и слыхом не слыхать в библиотеке
О Митридате!
А мне о войнах с Римом жутко интересно,
Такая, сучий потрох, была глыба!
Спартак, Антоний там, – рыбешка, всем известно,
Я слышал от кого-то, да ты же сам в том годе
Мне говорил – мы были на клубнике —
Сулла
19 не мог разбить его и только, вроде,
Принес я книгу, там она лежит – на полке,
Читай себе на доброе здоровье,