– Вы правильно понимаете, – кивнул Желтухин. – Однако распространяться на эту тему не рекомендуется.
– Молчу, молчу. Держу, так сказать, язык за зубами.
Красоткин сделал серьезное выражение лица, давая понять, что будет нем как рыба. Вместе с этим он вдруг вспомнил, что сопровождать тромонол будут не только спецконвоиры, но и два бойца внутренней безопасности института, которые не очень-то скрывали, какое ответственное задание они получали. Болтали о новейшем взрывчатом веществе повышенной мощности и другие сотрудники НИИ. Это делало положение самого Красоткина не столь уязвимым. Он подумал, что будет не так-то просто определить источник утечки информации.
В том, что утечку рано или поздно обнаружат, Красоткин не сомневался. Ведь речь шла не о какой-то ерунде, а о сверхмощной взрывчатке.
– Здесь радиодетонаторы, – пояснил Красоткин, демонстрируя блоки размером с сигаретную пачку. – А это – пульты дистанционного управления.
– Похож на телевизионный, – заметил Желтухин, осторожно беря пульт в водонепроницаемой оболочке.
– Он и есть телевизионный, – сказал Красоткин, – только лишние кнопки удалены, видите? Мое рацпредложение.
– Рацпредложение? – переспросил Половинкин.
– Ну да. Расшифровывается как «рациональное предложение». Термин такой был во времена СССР, помните?
– Нет. Не помню.
– Тогда вообще было много чего хорошего, – вздохнул Красоткин. – И никаких тебе банковских кредитов.
Фээсбэшники поддерживать разговор о чудесных временах в Советском Союзе не стали. Прихватили контейнер, напомнили о необходимости хранить государственную тайну и были таковы.
Когда дверь за ними закрылась, Красоткин упал в скрипнувшее кресло и долго сидел неподвижно, делая глубокие вдохи и выдохи. Для того чтобы окончательно успокоиться, этого оказалось мало. Тогда Красоткин открыл сейф, глотнул коньяка прямо из горлышка, сунул в рот конфету и стал жевать, шумно сопя носом.
Повторив эту нехитрую процедуру, он извлек из кармана мобильник, набрал нужный номер и после скупого ответа негромко произнес:
– Племянник выехал. Встречайте.
После этого Красоткин еще раз хлебнул коньяку, а потом еще и еще. К обеду он находился в таком состоянии, что ему пришлось покинуть рабочее место и отправиться домой, чтобы проспаться.
– Племянник выехал, – бормотал он, раскинувшись на диване, – племянник выехал.