– Это так?
– Нет, – Герман поднялся. – Просто
так вышло, что я умнее. Вот и все.
Гротт поправил очки на переносице и
чуть заметно скривился:
– И считаете, что это то, чем стоит
гордиться?
– Я приложил к этому много сил, –
спокойно возразил Герман. – Да, я считаю это поводом для
гордости.
Отвечая таким образом, он пытался
просканировать учителя, но столкнулся с полным эмоциональным
вакуумом. Или Гротт умело защищался, или чувств у него вовсе не
было, впрочем, за свою недолгую жизнь Герман убедился, что они есть
абсолютно у всех, и мало у кого хорошие.
– Почему ты не носишь блокатор? –
Вальтер поймал его испуганный взгляд и успокаивающе махнул рукой. –
Я нас экранировал, можешь не бояться. Хотя однажды все равно
придется объявить, что ты эмпат, если об этом еще кто-то не знает.
Так у тебя нет блокатора?
Герман попытался “прощупать”
пространство, но вокруг них не осталось ни единой струйки чужих
эмоций. Блаженная тишина ласкала истрепанные нервы.
– Я забыл его в комнате, но от него
все равно немного толку, – вынужденно признал он. – Откуда вы все
это знаете… обо мне?
Вальтер предпочел не отвечать на
вопрос:
– Сегодня после занятий зайти в мой
кабинет. Со своим блокатором.
Гротт направился к выходу. На Германа
сразу накатила душная шумная волна, взрывая мозг. Он пошатнулся,
опираясь рукой о плечо друга, и Берт вскочил, подхватывая его.
– Герман! Герман! – он потряс его,
заглянул в побледневшее лицо. – Что с ним? Учитель!
Вальтер остановился возле двери.
– Ему нужна тишина. Декан,
настоятельно рекомендую вам освободить этого курсанта от занятий на
сегодня.
Савелий кивнул:
– Курсант Кельвин, отведите курсанта
Германа в казарму.
Берт с готовностью вцепился в
Германа, но тот его оттолкнул.
– Я сам.
Покачиваясь от слабости, он спустился
к выходу и буквально вывалился в коридор. Там на него накинулся
Альберт:
– Что с тобой? Давай найдем доктора?
Герман, поговори со мной! Герман, я так волнуюсь за тебя! Что мне
сделать?
– Помолчать, – Герман закрыл глаза,
прогоняя мельтешащие перед ними алые точки. Прислушался – так и
есть. Берт очень хочет что-то спросить. – Что?
– Ммм…– он замялся и, заглядывая в
глаза, робко поинтересовался: – А кто такие эмпаты? Почему учитель
Гротт тебя так назвал? Это плохо?
Герман застонал и прикрыл лицо
ладонью.
Неприятный разговор придется провести
гораздо раньше, чем планировалось.