– Н-нет, – дрожащим голосом произнес управляющий. – Мы с Петром Леонидовичем звонили Евгении Андреевне. Саша из школы не вернулась, а потом Евгении Андреевне звонили по телефону и предупредили. Ну… похитители… Она собиралась сама сегодня к Вам подъехать и все рассказать.
Паутов чуть приоткрыл глаза и смерил управляющего тяжелым взглядом.
– Когда она собиралась подъехать? Во сколько?
– Она сразу же рвалась… у нее там истерика… она плачет вся, рыдает… – залопотал перепуганный управляющий. – Но я сказал, Вы в Белом доме, вернетесь не раньше семи.
Паутов посмотрел на часы. Время уже было почти полседьмого.
– Все?
Управляющий в растерянности молчал, часто мигая.
– Это все?! – чуть повысил голос Паутов.
– Да… все… – потерянно пробормотал управляющий.
– Хорошо, иди.
– Что? – непонимающе уставился на Паутова управляющий.
– Я говорю: иди, – бесстрастно повторил Паутов.
– Хорошо… – управляющий вскочил с кресла, потоптался немного на месте и неловко, как-то боком, двинулся к выходу. – Сергей Кондратьевич, – в нерешительности замялся он у двери, – а мне Вас здесь подождать?.. В коридоре?..
– Нет, – холодно обронил Паутов. – Можешь домой ехать. Только на связи будь. Телефон не выключай.
– Понял! До свидания, – управляющий повернулся, чтобы выйти.
– Леш! – окликнул его Паутов. – А ты сам не мог Жене позвонить? Без начальника охраны? Обязательно нужно было, чтобы полфирмы об этом узнало?
– Я думал… как лучше… – обернулся белый как мел управляющий. Губы у него прыгали.
– Ладно, иди. Я тебе, возможно, еще позвоню.
Управляющий вышел, неслышно притворив за собой дверь. Паутов посидел немного, тупо глядя перед собой, потом перевел взгляд на лежащий на столе прозрачный целлофановый пакет. Тот самый. С телефоном и конвертом внутри.
На конверте жирным красным фломастером было размашисто написано крупными печатными буквами: «УПРАВЛЯЮЩЕМУ!!! СРОЧНО!!!» Внутри лежала короткая записка. Паутов перечитывал ее уже, наверное, раз двадцать и прекрасно помнил наизусть, каждое слово. Тем не менее, он опять взял конверт, вытащил оттуда сложенный вчетверо листок и стал перечитывать его в двадцать первый раз. Как будто надеялся увидеть в хорошо знакомом тексте что-то новое. Увы! Ничего нового там, естественно, не было. Все те же жесткие, рубленые фразы:
«ПАУТОВУ!
Твоя дочь похищена нами. Жди звонка по этому телефону сегодня с 19.00 до 20.00. Сообщишь ментам – она умрет».