Эта мысль отнюдь не нова: о том же самом тысячелетиями говорили философы и художники. Выражаясь словами английского поэта Сэмюэла Джонсона, «самый счастливый образ жизни тот, который представляет нам больше возможностей завоевать уважение к самому себе».[5]
Некоторые исследователи полагают, что счастье идет рука об руку со способностью к самоутверждению. Счастливые люди, как правило, пытаются сами контролировать свою жизнь, тогда как люди несчастные склонны считать себя игрушками в руках судьбы. Оптимисты имеют неоспоримое преимущество перед пессимистами: исследования показывают, что они лучше справляются с экзаменами, профессиональными задачами и проблемами в семейной жизни. Они дольше живут и наслаждаются лучшим состоянием здоровья, при этом гораздо меньше (в восемь раз!) подвержены депрессии и суицидам.
Так, например, в Америке в 1960 году было проведено исследование девятисот человек, попавших в больницу. Их уровень оптимизма и иные черты характера были оценены посредством различных анкет и тестов. Сорок лет спустя выяснилось, что оптимисты в среднем прожили на 19 % дольше пессимистов, то есть на 16 лет, если брать среднюю продолжительность жизни в 80 лет.
Оптимист всегда считает свои трудности временными, подконтрольными и связанными с конкретной ситуацией. Он говорит себе: «Нет никакого смысла расстраиваться; это недолго продлится. Я найду решение, и все будет хорошо». Пессимист же, напротив, считает, что его проблемы затяжные, убеждая себя, что «такие вещи просто не разрешаются». Чувство неуверенности, столь присущее многим, тесно связано с пессимизмом. Пессимист постоянно ждет катастрофы и становится хронической жертвой беспокойства и сомнений.
Интересно, что социальные опросы приверженцев двух ведущих политических партий в Америке показали, что республиканцы в целом намного более счастливы, чем демократы, и, по информации Исследовательского центра Пью, этот разрыв стабильно сохраняется с 1972 года, вне зависимости от того, какая партия находится у власти. Соотношение между уровнем счастья и партийной принадлежностью сохраняется после учета таких различий, как возраст, этническая, расовая и половая принадлежности, доход, семейное положение и уровень образования.
Такое различие в уровне счастья, судя по всему, объясняется личными целями и взглядом на мир. Ученые обнаружили, что республиканцы легче, чем американские демократы, соотносят свои жизненные приоритеты с внешними обстоятельствами. Иными словами, республиканцы склонны желать то, что уже имеют, в то время как демократы чаще хотят того, чего у них нет. Республиканцы придают больше значения, чем демократы, таким ценностям, как брак, дети и религия; при этом они чаще, чем демократы, оказываются в законном браке и регулярнее посещают религиозные службы. Демократы больше, чем республиканцы, нацелены на карьерный успех, богатство и наличие свободного времени, но при этом они менее финансово обеспечены. Американские демократы чаще, чем республиканцы, верят, что успех в жизни определяется внешними силами, а такая жизненная позиция ассоциируется с низким уровнем удовлетворения жизнью. Так, 59 % республиканцев считают, что «в основном богатеют те люди, которые много работают и имеют цели в жизни». А 52 % демократов считают, что «в основном люди рождаются богатыми или богатеют посредством хороших связей»