Учитель вранья - страница 5
Да, можно было дальше не объяснять. Тим подумал, что он хорошо понимает этих мальчишек. Таську иногда прямо хотелось стукнуть. Только враньё тут было ни при чём.
– Это называется не врать, – сказал он, – а фантазировать.
Таська чуть-чуть помолчала: просто не могла сразу повторить трудное слово.
– Хорошо, – сказала она, – а сегодня утром Скуке Зелёной про погреб – это было враньё?
И тут Тим просто не нашёл что ответить.
Скука Зелёная
Скуку Зелёную на самом деле звали тётя Лена. Хотя была она им не тётя, а сестра, двоюродная или, кажется, троюродная. Или даже больше. Она приехала в Москву из Астрахани поступать в институт и пока жила у них на даче. К экзаменам готовилась.
Таська, увидев её, даже притихла – так она вначале понравилась. Глаза зелёные, ресницы, как бабочки, платье в крупных цветах – настоящая принцесса. Но красивей всего были косы – золотистые, длинные-предлинные. Таська ни у кого таких не видела. Вечером она подсмотрела, как Елена Красивая (так она её про себя назвала) причёсывалась в сумерках: распущенные волосы лились, словно золотой водопад, под гребешком вспыхивали звёздочки и слышалось лёгкое потрескивание. Таська решила, что больше никогда не даст себе подстригать волосы, отрастит до самой земли.
Она потом даже нарисовала, как это будет выглядеть. Чтобы волосы не волочились по земле, как шлейф королевского платья, она придумала подвязывать вместо бантиков воздушные шары – пусть плывут сзади в воздухе. Вот так:
Тиму на волосы и ресницы было, конечно, наплевать. Но ему тётя Лена вначале тоже понравилась, хотя и по другой причине. Она привезла с собой книги с замечательными названиями: «Физика» там была, и «Алгебра», и какие-то ещё. Тётя Лена читала их даже за едой. С ней можно было, наверно, поговорить о чём-нибудь научном. Тим разок-другой даже пробовал подступиться.
Один раз они сидели на веранде после обеда, с неба капало, и Тим спросил:
– Тётя Лена, а что такое дождь?
Он, конечно, сам знал, а спросил просто так, чтобы завести разговор. Та едва подняла взгляд от страницы, морщась, как будто хотела разглядеть в воздухе комара, который помешал ей своим гудением.
– Дождь, – сказала рассеянно, – это такие осадки.
И уткнулась в книгу опять с таким видом, что можно было не сомневаться: про осадки лучше теперь не спрашивать.