– Миссис Арчер?
– Зря я позвонила.
– Я уже не сплю. – В его вздохе слышится плохо скрытое недовольство. – Правду сказать, еще и не ложился. Новогодняя ночь все-таки, это же раз в году бывает. – Он зевает. – У вас расстроенный голос.
Я киваю, хотя собеседник этого и не видит.
– То, что вы сказали мне вчера, исполнилось.
– Ну… Извините, если это прозвучит самонадеянно, но это не редкость – то, что мне показывают духи, происходит на самом деле.
– Для меня – редкость. – Прикладываю руку ко лбу и не отпускаю, словно стараясь таким образом уберечь свой рассудок.
– В таком случае признателен вам за благодарственный звонок, но… разве нельзя было отложить его до более подходящего времени? – Недовольство в его голосе сменяется настоящим раздражением.
– Я не за этим звоню, – говорю я быстро. – Нужен еще один сеанс. Прямо сейчас, если можно. Пожалуйста!
– Сейчас?
– Если вам не трудно. – Я выпрямляю спину в ожидании.
– Извините. Не могу.
– Но… – Я ссутуливаюсь. – Почему?
– Потому что в голове у меня сейчас только два духа – Джонни Уокер и Смирнофф. И вообще, я не даю сеансов по телефону. Некоторые экстрасенсы так делают, но для меня из этого никогда ничего хорошего не выходило – и для клиентов тоже.
– Пожалуйста! Вы должны! Я в отчаянии! – Крепче стискиваю в руке телефон.
– Видно. И это не самое подходящее состояние для сеанса. – Его вдруг ставший деловым тон действует мне на нервы. – Думаю, лучше всего будет, если вы запишетесь ко мне на прием в ассоциации. Буду там через две недели. А до тех пор у меня отпуск.
– Но вы должны понять! Я не могу столько ждать. Пожалуйста! Умоляю! Я заплачу, сколько хотите!
Телефонная трубка уже скользкая от пота.
– Дело не в этом, миссис Арчер, – твердо говорит он. – Просто…
– Вы нужны мне, Иан. Вы не можете отворачиваться от людей, которые нуждаются в вашем даре.
Он снова вздыхает и говорит, что попытается, хотя и не в восторге от этой идеи. Подчеркивает: нет гарантии, что получится.
– Возможно, поможет, если вы будете держать что-то в руке. Фотографию или часы. Что-нибудь такое. Но не говорите мне, что это. Вообще ничего не говорите.
Через несколько секунд я возвращаюсь с Багпуссом и фотографией Эми в одной руке и сочинением Эсме – в другой. Пусть он судит, что все это значит, – сама я не знаю, что и думать.
Зажмуриваюсь и задерживаю дыхание. Хоть бы экстрасенс сказал что-нибудь определенное.