– Перегруппировка? – предположил старший санитар.
Хорошо бы. Коли так, еще не все потеряно…
Чуть дальше навстречу попался неуклюже сползающий с холма несуразных размеров полковой фургон для раненых. Рядом с ним ехал незнакомый врач.
– Вы куда? – не замедлил спросить он.
– За ранеными, – ответил Буторов.
У врача удивленно поднялись брови:
– Да там же немцы!
Пребывая под впечатлением от недавней встречи с рассудительными казаками и спокойного вида только что прошедшей колонны, Николай лишь улыбнулся. Возможно, этот врач такой же паникер, как и те, что прятались в ложбине. Однако, заметив одиноко ехавшего верхом артиллерийского полковника, он решил перестраховаться.
– Разрешите уточнить? – спросил офицера, взяв под козырек. – Можно ли здесь проехать вперед за ранеными?
– Если поторопитесь, успеете, – буркнул полковник, машинально козырнув в ответ.
И проследовал дальше, не считая нужным продолжать беседу. Видимо, понял, что имеет дело с ужасным профаном. А Буторов повернулся к отряду и решительно махнул рукой:
– Поехали!
Стрельба прекратилась, и сразу же исчезли все звуки. Словно вымерло все кругом. Даже тарахтение двуколок и топот лошадей, перебиравшихся с горки на горку, нисколько не нарушали полнейшей, в буквальном смысле слова мертвой, тишины.
Солнце вскарабкалось уже довольно высоко и начинало припекать. В поле то справа, то слева виднелись редкие, одиночные фигурки солдат, медленно бредущих к Тремпену. Санитарный отряд приближался к фольварку, такому же зловеще-молчаливому, как и вся тишина, окутавшая окружающее пространство.
Остановив двуколки в тени редких деревьев, что росли вдоль дороги, Николай подозвал вестового и поехал с ним к маячившим впереди зданиям. На противоположной стороне фольварка, у колодца, наполовину закрытого непонятной надстройкой, копошились какие-то люди.
– Русские, кажись, – неуверенно обронил вестовой.
Похоже на то. У немцев форма больше серая, чем зеленая.
Подъехали ближе. Точно, наши!
Солдаты, обступив колодец, жадно пили воду. Только-только, казалось бы, достали полнехонькое ведро, а в нем уже пусто, и снова гремит, разматываясь, цепь. Плеск воды внизу и натужный скрип ворота, поднимающего живительную влагу.
– Быстрее, братцы. Быстрее, – торопит усатый капитан с перебинтованной головой.
Вокруг полно раненых. Они сидят, лежат, стонут, просят пить…