- Не нужно. – Ведьмак Иво Корн
уставился ему в глаза и чиновник не выдержал, отвел взгляд. – Лучше
сделай вот что…
Соррель, вышедший наружу, не
расслышал о чем те шептались. Но не расстроился.
Уже уходя ведьмак обернулся:
- Ты впрямь сын сапожника? А как
тогда Оксенфурт-то?
- Я внук сапожника, - Эрвилл,
отвлекшийся от мыслей, повернулся к нему. – Мой дед вырос в семье
настоящих мастеров, такой сафьян и обувь из него умели делать
далеко не все. Назаир славился сафьяном и славится до сих пор,
товар расходится хорошо. К двадцати дед остался один, со степей
пришел мор. К тридцати он так и не нашел себе никого, даже готовила
кухарка. Но в тридцать рядом с Назаиром оказались несколько отрядом
наемников из Гемерры, идущие не солоно хлебавши откуда-то с севера.
Дед отдал все нажитое, сам отправился в ополчение и потерял руку.
Но зато спас городского капитана, командовавшего в бою и их обоих,
порубленных, после этой мясорубки отыскали и притащили к тому в
дом. А там дед познакомился с племянницей капитана и моей бабушкой.
Его выбрали старостой сразу трех цехов: кожевенников, шорников и
сапожников, и мой отец владел почти всеми мастерскими Назаира,
шьющими обувь под заказ.
- А потом?
- Потом… - Эрвилл дернул шеей. –
Рядом степь, она горит, вместе с палью из нее бегут звери и
грызуны. Они-то снова и притащили сюда неведомую заразу, я остался
один, мастерские, чтобы не пропали, городской совет взял себе, а
мне назначили попечителей. Только я был тем нужен ровно до того,
как поступил и уехал отсюда. Они заплатили все необходимые взносы
на три года вперед и за это время полностью забрали мое наследство.
Так что, да, я из сапожников.
На постоялый двор ведьмак пришел за
полдень. Если бы кто следил за ним от префектуры, то мог бы
подивиться сделанному.
Забрав конька и спросив дорогу,
ведьмак отправился на рынок. Там, отыскав среди бедных рядов
какую-то бабку, недолго торговался и двинулся дальше с новым вьюком
у седла. Спокойный и сметливый Орлик, неторопливо стукая копытами
по брусчатке, порой явно желал ознакомиться с вьюком поближе и даже
фыркал, пытаясь повернуть голову.
- Но-но, балуй, - лениво ворчал
ведьмак и топал себе дальше.
За ним тянулся тонкий, но хорошо
уловимый запах чабреца.
Сговорившись с хозяином на ночевку со
столом три раза в день, ведьмак отнес вещи наверх, проверил Орлика
в конюшне и выдал конюху монетку. Довольный жеребчик, играясь, пару
раз фыркнул хозяину в ухо и даже попытался прихватить ворот
куртки.