– Это мой отец. Никогда не писал писем, а после того, как его похоронили, пришло вот это… – Бадди задумчиво прикусил губу. – Здесь есть адрес… – он провел пальцем по корявым строчкам. – Не знаете, где это?
Бармен близоруко прищурился.
– Так вы сын Роберта Хоскинса! – неожиданно просиял он.
– Вы знали моего отца? – ожидая подвоха, спросил Бадди.
– Знал ли я твоего отца?! – бармен расплылся в широкой улыбке. – Да в этом городе, думаю, его знали все… – он продолжал улыбаться, но Бадди отметил, что взгляд его помрачнел. – Очень жаль, что он умер. – Теперь к мрачному взгляду добавилась печальная мина, заставив Бадди снова задуматься о подвохе. Вот сейчас бармен хлопнет его по плечу и весело рассмеется, сказав, что все это розыгрыш.
Бадди напрягся, превратившись в комок нервов. Как бы там ни было, но сейчас он не собирается терпеть всех этих шутников. Хватит. Их и так уже было слишком много в его жизни.
– Сочувствую твоему горю, – проникновенно произнес бармен, окончательно запутав Бадди. – Твой отец дал нашему городу очень многое, и мы благодарны ему за это.
– Дал вашему городу? – Бадди вздрогнул, представив, как наследство расходится на нужды этого захолустья. Милвилл – город одной улицы, затерявшийся на краю штата Невада. Какого черта отец поселился здесь, бросив свою семью? Зачем ему нужны были все эти люди? Бадди снова наградил бармена недоверчивым взглядом. – А обо мне отец никогда не рассказывал?
– О тебе? – бармен нахмурился и покачал головой, пытаясь подобрать слова, чтобы извиниться за то, к чему не имел никакого отношения.
– Не нужно, – остановил его Бадди. – Если отец и делал что-то для вашего города, то обо мне уж точно не вспоминал, – Бадди грустно улыбнулся и снова показал бармену письмо отца. – Если вы не против, то я бы сейчас предпочел отправиться по этому адресу и узнать, что хотел от меня отец.
– Конечно. Конечно, – спешно закивал бармен.
Он вышел из-за стойки и жестом позвал гостя за собой к выходу. Бадди посмотрел на нетронутый стакан с виски, но так и не понял, хочет он теперь напиться или нет. Волнение прошло, уступив место опустошенности и подавленности.
Вокзал, куда отправил его бармен, имел камеру хранения и ряд выстроившихся у стены ячеек, надпись над которыми предупреждала, что срок хранения не должен превышать двух недель, хотя бармен убедил Бадди, что вещи здесь можно оставить и на месяц – никто не тронет их. Маленький город – маленькие нужды.