А теперь проблема: служение другим – это цель, но не всегда. Предположим, речь идет о художнике. Кому он служит? Что если этот художник не показывает свои работы на выставках и не оставляет после себя наследия, которое обогатило бы общество новыми приемами художественной выразительности и послужило последующим поколениям источником вдохновения?
Или, положим, артист. Кому служит он? Если артист не желает «коммерциализировать» свой труд – показывать то, что хочет видеть и слышать зал, то он служит самому искусству, своему призванию – самому требовательному из господ. Актер полностью отдается своему делу, теряя чувство времени и пространства.
Или служители изящных искусств, работающие не ради прибыли. Вместо того чтобы подстраивать свое творчество под преобладающие вкусы, они сознательно рассчитывают, что публика приспособится к их искусству. Настолько ли они эгоистичны, чтобы сравнивать их с раковой опухолью?
Конечно же нет. Я однажды прочел пьесу Рабиндраната Тагора, индийского поэта и писателя. В ней властитель спрашивает художника: «Кому ты нужен?» В ответ художник говорит: «Представь себе мир без нас. Тогда поймешь нашу ценность».
Если вы избавитесь от рака, то вряд ли пожалеете о нем. Но если мы потеряем искусство, то нам его будет не хватать. Вот в чем разница.
Артисты, художники и скульпторы служат людям уже самим фактом своего существования – они проводники перемен, хотя и не стремятся к этому сознательно.
Важны не намерения. Важен итог труда вашей жизни.
Пока вы приносите пользу – служением людям или самим фактом своего существования на благо общества в целом, вы результативны – когда преднамеренно, когда и нет. Важно ваше наследие – что вы оставляете после себя, как повлияли на других. Это и зовется результативностью, а если вы прожили жизнь результативно, то останетесь в памяти окружающих, которые будут помнить вас по вашим делам.