– Альберт Андреевич, на допросе вас спрашивали, грозил ли Марк Лисянский вам тем, что заберет деньги из проекта?
Вопрос был, как говорится, на засыпку. Если сейчас режиссер ответит, что такого вопроса ему не задавали, то наверняка соврет, поскольку не задать такого вопроса после того, как стало известно, что Лисянский и Пиктиримов разругались в ресторане, следователь не мог. Не мог он не задать такого вопроса еще и по причине того, что Альберт Андреевич становился главным подозреваемым. Если же Пиктиримов скажет, что Лисянский и не думал забирать обратно деньги и их разговор шел только относительно замены Алениной на другую актрису, то это тоже, скорее всего, будет неправдой, поскольку в случае несогласия Пиктиримова заменить Аленину другой актрисой единственным рычагом воздействия на режиссера будет угроза изъятия денег из проекта. Да-а, не хотел бы я сейчас оказаться на месте отца Ирки.
– Ну, это уже не так просто сделать, – после некоторой паузы уклончиво отреагировал Альберт Андреевич.
– Но все-таки возможно? – продолжал я настаивать на ответе.
Ирина тоже как-то напряглась, понимая, что сейчас наступил наиболее важный из всего нашего с ее отцом разговора момент.
– Ну да, такое возможно… – убито произнес Пиктиримов.
– И вам задавался такой вопрос?
– А почему я, собственно, должен вам все выкладывать? – вдруг взъерепенился Альберт Андреевич.
– Потому что он твой друг, – живо вмешалась в разговор Ирина. – И он хочет тебе помочь.
– Да не нужно мне ничьей помощи, – заявил Альберт Андреевич и зло посмотрел на меня. – Я сам во всем разберусь. Марка я не убивал, и на суде меня оправдают. Я даже не сомневаюсь в этом.
– Тогда я советую вам, Альберт Андреевич, нанять очень хорошего адвоката, – сказал я и сделал вид, что не собираюсь больше продолжать разговор. – Поначалу я тоже думал, что тюрьма вам не грозит. Теперь я начинаю в этом сомневаться…
– Отец, если тебя арестуют и предъявят обвинение в убийстве, никакого фильма уже не будет, – снова встряла в разговор Ирина. – Ты что, этого добиваешься?
– Мне, похоже, уже ничто не сможет помочь, – ответил Альберт Андреевич. – Возможно, это мой конец. Конец всему.
– Ты знаешь, – она сурово посмотрела ему прямо в глаза, – мать правильно сделала, что ушла от тебя.
– Это почему же? – Пиктиримов готов уже был впасть в отчаяние.