Жизнь Алексея Кулаковского оборвалась 6 июня 1926 года в Москве по дороге в Баку на Первый тюркологический съезд. В свою последнюю поездку он отправился уже будучи тяжелобольным человеком. Сохранилась фотография А. Кулаковского, сделанная в московской больнице: вид изможденного, смертельно больного поэта производит страшное впечатление. Лишь в его глазах по-прежнему горит тот же огонь познания, который не гас до его последнего часа. Умирая в нечеловеческих муках, после трех тяжелейших операций, Алексей Елисеевич нашел в себе остатки сил и мужества, чтобы заняться проектом расположения якутского шрифта на пишущей машинке, чтобы отрецензировать грамматику родного языка, чтобы продолжить отложенные научные исследования. Его последний творческий подвиг стал в народе такой же легендой, как и вся его нелегкая жизнь.
Великий просветитель и поэт Якутии был похоронен вдали от родины, в Москве.
3
Творческое наследие зачинателя якутской литературы составляют две поэмы и около трех десятков стихотворений. Но не количеством строк измеряется его вклад в развитие родной словесности. Начиная с первых произведений, написанных на рубеже XX века, творчество Алексея Кулаковского являлось необходимым для каждой молодой литературы связующим звеном между вековой фольклорной традицией и профессиональной писательской работой. В этом историческом и культурном контексте мы и должны рассматривать его поэтику и – шире – все идейно-художественное значение наследия поэта.
Печать времени лежит практически на всех его поэмах и стихотворениях. Мощная фольклорная традиция как бы «теснит» личностное поэтическое самовыражение. Поэтому в лирических строчках Кулаковского мы не найдем медитативного начала, а его эпос целиком, казалось бы, исходит из фольклорного склада мышления.
И все же в произведениях якутского автора имеются неоспоримые приметы новизны, яркие свидетельства самобытного и оригинального таланта. Форма еще не устоялась, границы временных переходов зыбки и неопределенны, большинство поэтических выразительных средств заимствовано из фольклора, а между тем мы явственно чувствуем в каждом произведении свою «изюминку», свою самобытную черту. Здесь и попытки социальной критики в стихотворных новеллах «Богатый купец» и «Обездоленный еще до рождения». Здесь и лукавость живописных штрихов в «Портретах якутских женщин», и праздничность описаний народных традиций в «Вилюйском танце».