– Чего стоите? – закричал он на волонтером.
– Унесите раненого!
Волонтеры, будто опомнившись, подхватили раненого Стрелецкого и понесли его со двора. Но один остался, не сводя со старика пистолета.
– Не стрелять, – приказал Нерский.
– Он моего друга ранил, Сашку Стрелецкого! А может, и вовсе убил! – отвечал волонтер, не сводя со старика испуганных глаз.
– Мы пришли в его дом с оружием, – сказал Нерский.
– За это и мы французов убивали.
– То – французы! – растерялся волонтер.
– Уходи, – велел Нерский волонтеру и направил штык на старика, – не то будут потом кошмары мучить. Я сам его.
Волонтер опустил пистолет и побежал за своими друзьями. Седобородый, не переставая смеяться, покачал головой и бросил саблю перед Нерским.
– Сам одной ногой в могиле, а туда же, воевать, – покачал головой Нерский. Затем опустил штык, поднял саблю старика и ушел.
Вскоре за тем во двор въехал Хаджи-Мурад. Увидев его, старик перестал смеяться.
– Зачем не ушел? – спросил его Хаджи-Мурат, кружа на коне по двору.
– Хотел на тебя посмотреть, – прошамкал старик.
– Ты, говорят, герой.
– Они возьмут тебя в плен, – сказал Хаджи-Мурад.
– В плен? – опять засмеялся старик.
– Я даже молюсь сидя, ноги не держат. Какой из меня аманат?
– А рука еще крепкая, – сказал Хаджи-Мурад, поворачивая коня обратно.
– Лучше пусть убьют, – сказал старик.
– И примут на себя мои грехи. Чего мне еще желать?
Хаджи-Мурад ничего не ответил и выехал со двора.
Рана Стрелецкого оказалась неопасной. Волонтеры окружили перевязанного приятеля, наливая ему в походную кружку рому и попутно делясь впечатлениями.
– А того абрека старого кто порешил? – спрашивал Стрелецкий, прижимая к себе трофейный кинжал, который теперь принадлежал ему по праву.
– Андрюха, – отвечали друзья.
– Из пистолета.
– Кажется…
– Да нет, его командир наш штыком пригвоздил!
Юнкер испугано улыбался и лихорадочно отхлебывал ром из кружки.
Убедившись, что аул полностью оставлен, что кроме кур тут ничего нет, Фезе приказал разрушить дома. Но Ахмед-хан с ним не согласился.
– Этот аул всегда принадлежал хунзахским ханам, – сказал он.
– Зачем же уничтожать нашу собственность? Люди могут вернуться, если им будет где жить. Тогда я обложу их штрафом и заставлю платить подати.
– Но это дома преступников, – настаивал Фезе.
– Их следует покарать!
– Наверное, – согласился Ахмед-хан.