Когда волнения охватывали уже подвластные царским властям области, остановить Магомеда попытался и самый могущественный человек в Дагестане – шамхал Тарковский. Он пригласил проповедника к себе, в Тарки, будто бы для введения шариата. Но Магомед заявил
ему:
– Не знания должны идти за человеком, а человек за знаниями.
Едва придя в себя от такой дерзости, Тарковский бросился в Темир-Хан-Шуру и потребовал от царских властей покончить с мятежниками.
Больнее всего было для Шамиля то, что против них выступил и один из их учителей, почитаемый в горах ученый Саид Араканский. Он написал своим ученикам письма, в которых требовал оставить опасные проповеди и вернуться к ученым занятиям. В ответ Магомед и Шамиль призвали его поддержать их намерение ввести шариат и сплотить горцев для борьбы с греховной знатью. Араканский не соглашался, полагая, что дело это безнадежное и непосильное. Но было уже слишком поздно. Магомед и Шамиль со своими приверженцами явились в Араканы и разогнали отступников. Саид сказал, что его кусает щенок, которого он сам выкормил, и бежал в Дженгутай к Ахмед-хану Мехтулинскому, оставив в Араканах свою библиотеку, считавшуюся самой большой в Дагестане.
Теперь отступать было некуда, и Магомед с Шамилем решили поднять на борьбу весь Дагестан. Движение их считалось мирным, но все чаще натыкалось на ханские сабли и царские штыки. И когда стало ясно, что шариат нуждается в острых кинжалах, Магомед и Шамиль обратились к духовным руководителям горцев за разрешением на священную войну.
Столпом веры в Дагестане почитался шейх Накшибандийского тариката Магомед Ярагский, который был очередным звеном Золотой цепи шейхов, восходящей к самому пророку. Он был кроток с праведниками и суров с теми, кто отступал от веры ради бренных земных благ. Главным условием веры шейх объявил свободу, но поначалу проповедовал мирный, духовный газават против дьявольской порчи в людских душах. Его последователи, вооружившись деревянными мечами, ходили по селам, призывая людей покаяться и вернуться к чистоте веры.
За деревянными мечами ханы распознали угрозу появления настоящих, которые были бы направлены против них. Забеспокоились и царские власти, велев ханам пресечь опасные брожения в своих владениях. Местному правителю это не удалось. Тогда к шейху было решено послать почтенного Джамалуддина Казикумухского, чтобы ученый уговорил ученого не гневить царские власти. Джамалуддин был секретарем хана, который осыпал его почестями, щедрыми дарами и даже пожаловал ему три аула, когда Джамалуддин предсказал правителю рождение сына.