А вот и Полетта - страница 21

Шрифт
Интервал


Когда мама нас ругает, все просто. Нужно только делать вид, что ты согласен со всем, что она говорит, даже если она тебя пилит битый час, а под конец нужно заплакать настоящими слезами, обнять ее и сказать, что все понял и больше не будешь, и кончено дело. Потом в виде исключения получаешь стакан кока-колы или пакетик чипсов до ужина. Один раз Малышу Лю досталось даже эскимо в добавку. Она очень разозлилась на Ролана и заорала ему прямо в ухо, что это из-за него у нее появились дети, а из-за детей груди стали обвислыми и некрасивыми. Если б она осталась одна, никаких детей у нее не было б, а она сама по-прежнему была бы красивой. Малыш Лю стоял за дверью, он все слышал и разревелся, как младенец. Она его увидела и тоже заплакала, еще громче, чем он. А потом обняла его и сказала, что все это неправда. Что она совсем не думает то, что сказала. Просто хотела уесть папу.

Может, так оно и было.

Но насчет грудей, мне кажется, она права. Они все же немного обвислые. Во всяком случае, на этот раз мы оба получили по эскимо, и Малыш Лю, и я.

И если по-честному, мне это жутко нравится.

13

Фердинанда одолевает сомнение

Проезжая мимо поворота, который вел к Марселине, Фердинанд притормозил. Но не остановился. Он подумал, что, в конце концов, ей могут не понравиться столь частые визиты. Она даже может вообразить, что он лезет в ее дела. А это совсем не в его духе. И он вернулся к себе. Дождь лил как из ведра, и делать ничего не хотелось, разве что устроиться у печки и выпить стаканчик горячего красного вина. Подумал было включить телевизор, но заглянул в программу, и охота пропала. Только нудные сериалы; придется придумать что-то еще, чем себя занять. Он поднялся на второй этаж. При виде разбросанных по полу игрушек и кровати, в которой спали дети, у него слегка защемило сердце. Как раз сейчас, наверное, они получают нагоняй от матери. Ну и правильно, только бы она не была слишком строга с ними – вот все, на что он мог надеяться. Он все прибрал и застелил постель. Потом принялся искать маленького Шамало, но того нигде не было. Наверное, вышел пройтись. Учитывая, что небеса прохудились, он должен был скоро появиться. Эта киска не любила воду.

Спускаясь, он завернул в комнату, где дети пристроили виолончель, приподнял одеяло, в которое она была обернута и, как и дети раньше, не посмел открыть футляр, чтобы посмотреть, что внутри.