– Разговор продолжим после того, как завершим дело. – Дядя Шах-Буба в конце концов прервал расспросы Тенфе, взял ружье и, чтобы переменить тему разговора, спросил у нее: – Патроны есть?
– Есть. Последний. И тот нашла, перебирая на днях валявшееся дома тряпье. Остальные я бросила в Большую реку, когда погиб Ахмед, чтобы старик не натворил что-нибудь с собой. И ружье упрятала подальше от греха… Старик еще спрашивал о нем. Я сказала, что его взял Байбут из села Келе, чтобы охотиться на кабанов. «Если Байбут забрал, то не скоро вернет, кабаний сын!» – рассердился он, но поверил… И то хорошо, что своей смертью умер. Иначе кто знает, что натворил бы с собой… У него не было такой выдержки, как у меня… – Бабушка Тенфе помолчала. Действительно, вся она, с головы до ног, олицетворяла собой неиссякаемую выдержку, многое она выдержала в жизни, и ясно было, что готова была выдержать еще, так как в сердце у нее жили желания.
– Что делать? Царствие небесное мертвым. – Слова дяди Шах-Бубы должны были еще больше укрепить ее в своей выдержке. – Ничего не поделаешь, сыновья больно ранят сердца отцов, аж доводят их до наложения на себя руки… – Дядя Шах-Буба, конечно, говорил о ране собственного сердца.
– Всевышний все решает, сын мой, – сказала Тенфе, понимая и, в свою очередь, успокаивая его. – Когда нашла патрон, я обрадовалась. Решила, что это мне предписано судьбой. Но засовестилась внука, который служит в армии. Пока не перепоручу ему это гнездо и две могилы, не могу я завершить свои дни, о чем молю Аллаха и прошу поддержки у святынь Шалбуздага и у могил чистых людей… Пока сыновья далеко, мы должны позаботиться о том, что нам досталось от предков. Мы, повидавшие мир… А сыновья когда-нибудь да вернутся на родину. Потянет их на родину!
– Знаю я, как его потянет… – таинственно проговорил дядя Шах-Буба, и я понял, что он что-то задумал.
Горе этих двоих людей вселяло печаль и в мое сердце. Предаваясь воспоминаниям, они могли далеко зайти в своем разговоре, и потому я тоже, как и дядя Шах-Буба немногим раньше, решил переменить ход их разговора.
– Возьми, это тебе передала бабушка, – вынув из кармана, я передал старушке Тенфе два лимона.
– Милый, да воздастся тебе лучшей долей! – радостно воскликнула она. – Сам Всевышний услышал меня, так хотела попробовать чего-нибудь кисленького!