Бумага бела, как долина в снегу.
И я, потерявшая в жизни покой,
Письмо тебе это пишу, как могу,
Трепещет от вздохов листок под рукой.
О сокол, сумеют ли эти слова
Смятенье души до тебя донести?
Слеза упадет – загорится трава.
У горькой печали я нынче в чести.
Уж звезды зажглись над вершинами гор,
И лампа моя, как звезда в полутьме.
Я, давешний наш не забыв уговор,
О жизни своей сообщаю в письме.
В чужие края, за седые хребты
Умчался ты, сокол, неверный жених,
Письмо тебе почта доставит, и ты
Прочтешь о любви и страданьях моих.
С тобой, мой любимый, очей моих свет,
Была я, безумная, слишком близка.
Предписанный богом нарушив запрет,
Вдохнула медовую сладость цветка.
Гневится отец мой, как будто гроза,
И денно и нощно корит меня мать,
Не зависть ли сверстницам колет глаза,
А иначе что ж им меня упрекать?
Ты был со мной, сокол, и ласков и смел,
В ночи разжигал меня, словно костер,
Но вот насладился и вдаль улетел,
Отравлена радость моя с этих пор.
Слыхала: в Тифлисе проводишь ты дни,
Красавец, что строен, как будто камыш,
И там, Камалилу Баширу сродни
[6],
Ты ловко невест иноверных когтишь.
Любить до скончания века меня
В любовных записках ты клялся не раз.
Лью слезы я, голову низко клоня,
О, как солоны родники моих глаз!